Прошлым летом я придумала для Разбойниковых план. Кайя, которая годами принимала Бешеного братца у себя и выслушивала лихие разбойничьи истории, мечтала тоже поразбойничать. Это я ей устроила — предложила быть водителем в смену Хели. В общем, я здорово изменила жизнь разбойников, но до сегодняшнего дня не знала последствий своего вмешательства.
«Милая Вилья!
Обнимаю тебя крепко-крепко, и наконец-то ты снова в составе экипажа!
Могу представить, а точнее, знаю благодаря Хели, какие нелегкие осень и зима выпали на твою долю. Столь отвратительную юную леди, как Ванамо, я не решилась бы даже изобразить в своих книгах — читатели мне бы просто не поверили. И это родная сестра!
Не могу пока составить вам компанию, поскольку как раз сейчас лечу над Атлантикой — моего „Бродягу, пахнущего жимолостью“, собираются напечатать в Америке. А еще мой агент закинул сценарий в Голливуд. Представь, Йони фон Чертовдорф может появиться на экранах!
Держите со мной связь через „Х-банду“. Я так утомила Хели своими вопросами о тебе, что она научила меня пользоваться этим каналом. Вернусь после Иванова дня. Свяжитесь со мной незамедлительно, если того потребует ситуация.
С приветом,
твоя разбойничья крестная Кайя.
P. S. Хлебобулочный борец переменился».
Эх. Все-таки ужасно жаль, что Кайи нет. Ведь она лучше всех понимает, как трудно быть одновременно обычным человеком и разбойником.
— Похоже, тетушка уже задумала новую книжку, — заметила Хели. — Опять этот запутанный язык.
Письмо она, разумеется, прочла.
— Что бы мог означать постскриптум? — я была в полном недоумении.
Калле тоже заглянул через мое плечо.
— Какая-то загадка, — сказал он, подумав. — И разгадки я не знаю.
— А ты и не должен, — буркнула Хели. — Это шифровка для Вильи. Кайя, понятное дело, знала, что мы тоже сунем сюда нос. Ну ладно, ладно, — отмахнулась она, оправдываясь, — мы же разбойники. Нам положено нарушать правила. То есть мы должны делать именно то, чего нельзя!
Грунтовка привела нас на чудесную лесную поляну, и мы разбили там лагерь. Потрескивал костер. Калле заранее тщательно полил водой мох вокруг кострища, чтобы от случайной искры не разгорелся пожар.
— Надо что-то придумать, — негромко сказал он мне, пока все остальные хлопотали по хозяйству. — Куда это годится — встречаться только летом?
Он пошевелил пальцами в свете костра, подбирая слова.
— Это как со школой, — продолжил он. — После первого школьного дня, после того как ты все узнал про реки Европы и нашел радиус окружности, ты уже не понимаешь, как мог без этого жить. Я хочу в режиме реального времени рассказывать тебе, как классно было сегодня на уроке. Ты ведь единственная, кто может меня понять. Я не готов снова отказаться от этого на целый год.
