— Кто здесь? Кто меня звал? Зачем?
— Это ты Арсен.
— Я-то Арсен, а вот ты кто?
— Это Доку Модаев, мы с тобой на одной улице жили. Помнишь меня? Со мной еще младший брат, Лечи.
— А, как же, помню! — оживился участковый. — И что ты там делаешь в подвале?
— Ранили меня, отлеживался здесь.
— Понятно, — разом погрустнел милиционер. — Сколько вас там?
— Мы с братом и еще двое. Все раненые.
— Ясно. Сдаваться вам надо. Русских много, они все равно вас убьют.
— Знаю, но мы боимся. Если сдадимся, тоже убить могут. Это же спецназ — убийцы! Если ты проследишь, чтобы нас не тронули, то мы согласны сдаться.
Участковый метнул быстрый вопрошающий взгляд в сторону Моргена, тот торопливо кивнул в ответ:
— Не тронем, обещаю! Всех передадим вэвэшникам, пусть отправляют в Чернокозово или куда там еще…
— Хорошо, Доку. Ничего не бойтесь, они вас убивать не будут.
— Ладно. Мы сдаемся. Только ты будь рядом, гаскам я все равно не верю.
Быстро обсудили условия. Сошлись на том, что прячущиеся в бункере боевики соберут все свое оружие, а хозяин дома вынесет его наверх к ожидающим разведчикам, после чего те спустятся вниз сами. Такое решение было принято потому, что, по словам Модаева, двое боевиков были тяжело ранены и сами выбраться из схрона не смогли бы. Седой фельдшер, все еще держась за перемазанное подсыхающей кровью разбитое лицо, спустился в подсвеченную фонарями темноту подвала, нырнул в глубину и вскоре вновь возник в конусе света нагруженный автоматами, и подсумками с гранатами и магазинами. Взглянув на него, участковый осуждающе покачал головой:
— Зачем били старого уважаемого человека, командир? Не хорошо это… Наказать надо виноватых…
— Поучи меня еще! — огрызнулся Морген. — Твой уважаемый человек здесь бандитов раненых прятал, которые в меня и моих парней стреляют. Так что ничего страшного, потерпит!
— Нехорошо… — задумчиво тянул свое участковый.
— Что нехорошо? — все больше озлобляясь, зашипел разведчик. — Что тебе не нравится? Он, между прочим, на твоей территории орудовал, там, где ты за порядком смотришь. То-то боевики твоими знакомыми оказались, может ты в курсе был, что они здесь отлеживаются, а?
— Нехорошо говоришь, — остро глянул на него чеченец. — Зло говоришь, как собака лает! Знал, не знал, делал, не делал, какая разница? Закон есть! Разве он старика бить позволяет? Для всех закон есть… Если ты закон не соблюдаешь, чем ты лучше боевика, э?
— Да иди ты в жопу, философ, — не вдаваясь в высокие материи, закончил дискуссию Зяма. — Разрешите, товарищ капитан, я этому тоже для комплекта по хлебалу врежу!
