— Но… Товарищ, Император! Товарищ Император! Она способна на многое! Она чуть не загипнотизировала меня! Я в ее обществе сойду с ума!
— Не тебе решать то, стоит тебе сходить с ума или нет. Пока я не решу что мне нужен сержант-псих, я не прикажу тебе этого. Так, это и есть наша гостья.
Голограмма императора подошла к той части стены, возле которой висела Хранительница Времени.
— Здравствуй, Хранительница. Я не буду сильно загружать тебя проблемами, ты мне нужна только из-за одной-единственной проблемы. Ты, и она, — голограмма Муро Первого подошла к Лене, и взглянула в ее глаза, — она мне нужна для небольшой беседы, касающейся ее родственников, живых и умерших. Я хочу знать одну вещь — человек, который мог быть твоим родным дедом, или прадедом…
— А вы скажете мне кое-что, зачем вам вся эта война? Почему нельзя жить мирно? Почему мы вынуждены все время страдать, отпевать умерших друзей, родственников и близких, а ваши солдаты — сидеть в каких-то гигантских машинах и наводить на всех страх и ужас? Зачем вам все время сеять смерть и разрушение?
— Да, это хороший вопрос. Благодарю тебя за то, что ты задала его. Ты первая задаешь такие вопросы мне. Моим ответом будет то, что эти разрушения мы сеем из-за ядерного оружия. Мы не хотим ядерной войны, и потому пытаемся уничтожить все ядерное оружие у России и у США, но нас бы просто так не пустили на охраняемые объекты. Особенно подозрительным было бы наше появление на территории стратегически важных объектов. Это вызвало бы перепалку с охраной объекта, а то, что мы говорим по-русски вызвало бы еще и войну между Соединенными Штатами и Россией. Я не хотел бы испортить ваши отношения со Штатами, это только ускорило бы начало обмена ядерными ударами. А вот это и есть цель, которую мы хотим устранить. Думаю, я сказал то, что вы все хотели от меня услышать. Еще свидимся, — сказал он, взглянув на Хранительницу, — Да, чуть не забыл. С Новым Годом вас всех, кто бы вы ни были, откуда бы ни были.
Сказав это, голограмма исчезла. До Макса не сразу дошло то, что он видел только что голограмму, с которой все говорили. Через полчаса полного молчания, Муриар сказал:
— Я думаю, вам лучше поспать.
— Как тут спи, когда под потолок вишу? — донеслось от Тарыги.
— А ты тут так и будешь висеть, пока не перестанешь кидаться на всех! — сказал побитый кот, лежащий на полу.
— Я хотел бы поспать. — сказал Макс, сидевший на полу.
— А у меня… — сказал Лис.
— Только не говори о том, что у тебя опять болит голова, — сказала Лена, — Конечно, ты не особо много говоришь, но того, что ты опять вырубишься на несколько часов, мне не выдержать. Хоть бы кто-то со мной поговорил, а то это молчание меня просто с ума сведет.
