— Вот! — Патрик многозначительно поднял указательный палец. — Основной источник энергии. Лишим их этого источника — лишим возможности вести наступательные действия. Загоним в оборону.
— И что именно ты задумал?
— Ты хорошо знаешь систему обороны Серебряной Планеты? — ответил вопросом на вопрос Патрик.
— Я проходил там стажировку, будучи лейтенантом, — задумчиво ответил Райдер. — Если найдёшь хорошего гипнолога, можно выудить из памяти всю схему.
— Хэнк справится лучше любого гипнолога.
Райдер поёжился от колючего холодка суеверного страха.
— Патрик, я уважаю Хэнка, но мне как-то не по себе, когда в моих мозгах копается пси. Никогда их не любил…
— Тебе будет помогать Хэнк, — отрезал Патрик. — Извини, у меня нет других специалистов.
Военная дисциплина приучила Райдера не перечить упрямству вышестоящих чинов.
— Как пожелаешь. Иногда ты пугаешь меня больше, чем прежнее начальство.
Патрик расплылся в довольной улыбке.
— А то! Иногда на подчиненных нужно нагонять страху, чтобы не расхолаживались. Вот что, Арчи, — тон Патрика вновь стал серьёзным, — Когда Хэнк откопает схему оборонительных систем, ты хорошо подумаешь над тем, как проникнуть сквозь неё, желательно незаметно.
— И что ты собираешься делать проникновения?
— Уничтожить добывающие станции.
— Как?
— А вот это твоя забота, Арчи. Ты знаешь звёздную систему, знаешь планету. Тебе и карты в руки.
— Вот ты… — Усилием воли Райдер подавил рвущиеся наружу ругательства.
— Ты хотел сказать «сукин сын»? — покатываясь от смеха, спросил Патрик. — Ты прав. Но ты не хуже других знаешь, что я ничего не делаю просто так.
Вспышка злости улетучилась. Райдер наконец понял, в чём источник побед Патрика.
— Хорошо. Есть у меня пара мыслей. Ты не против, если я одолжу твоего главного головореза?
— Бартоломео будет счастлив лишний раз покромсать корпоратов. Бери его.
Райдер неохотно покинул уютные объятия кресла. Снова зазвенел металл под чеканным шагом. Неожиданная мысль остановила перед створками дверей.
— Слушай, а как Бартоломео к тебе попал?
— Он прилетел к нам на угнанном у какой-то важной шишки частном корабле. О прежней жизни его я ничего не знаю. Он молчит. А почему спрашиваешь?
— Просто подумал, что он тоже мог быть рабом.
— Арчи, почти все бойцы — бывшие рабы. Рождённые свободными не умеют ненавидеть рабство как мы.
* * *
— Смелее. Активируй клинок.
Сантьяго с неизменной лёгкой улыбкой смотрел на застывшего в нерешительности Максима. Каждый теряется, впервые попав на арену. Пусть даже учебную. Арена помещалась в просторном зале восьмиугольной формы. Дань старинной традиции. Под ногами пружинил стерильно-белый пол, чёрные стены разрисованы сценами поединков.
