Знания принесли не только радость. Я узнал, в каком мире живу, какое занимаю в нём положение. Дошло до меня, наконец, значение слова «раб». Выяснилось, что когда-то мы жили иначе. Свободными. Что планета Земля — не легенда. Узнал о войне с Евроазиатской Империей, о бегстве корпораций. Всё как-то померкло. И безоблачное детство, и дружба с Келли.
Представляешь себе ужас от крушения привычного, комфортного мира?
— Очень хорошо представляю, — ответил Райдер, невольно вспомнив адмиральское прошлое.
— Я затаился, — продолжил Патрик. — Старался прочесть больше книг, больше узнать. Но никому не говорил о сомнениях. Келли гордился моими успехами, хвастался перед родителями. Те улыбались, хвалили, и прочили ему профессорскую карьеру. Моё обучение тоже поощряли. Образованный раб стоит дорого (некоторые хозяева изредка обучали своих рабов).
Когда мне стукнуло пятнадцать, Келли предложил тайком пробраться к месту стройки новой электростанции, далеко за городом. Родители запрещали ему посещать подобные места, а я мог придумать, как незаметно смыться. Нам помогла та самая пещера, которая подружила нас. К тому времени мы изучили все ходы и выходы подземелья. Всё, что нам понадобилось — крепкая верёвка, гидрокостюмы и приборы ночного видения (которые Келли смастерил сам).
Прямо из сада, через наш тайный ход мы скользнули в реку. Течение вынесло нас куда надо. Оставалось продраться через километр зарослей кустарника.
Кустарник закончился на краю котлована. Непомерная дыра, залитая чернотой. В черноте шевелились цепочки огней. Приборы ночного видения имели функцию увеличения. Я поймал в объектив ближайшую цепочку огней и максимально приблизил. Тут я впервые увидел настоящих рабов. Не домашних.
У этих доходяг рёбра торчали даже сквозь одежду. Высушенные фигуры медленно ворочали грунт. Монотонно, с одной скоростью. Промеж них расхаживали холёные парни с электродубинками. Периодически кто-то тыкал раба шокером под рёбра. Крик эхом носился между стенками котлована. Но какой-то вялый крик, безразличный. Животный.
Я посмотрел на Келли. Тот побледнел как труп. Он, как и я, никогда не видел чужих страданий.
Тут во мне что-то перевернулось. «Я не могу вернуться, Келли», — сказал я. Он ошарашено посмотрел на меня: «Куда же ты пойдёшь»? «Куда угодно», — ответил я. — «Подальше отсюда, прочь с этой планеты. Заберусь на беспилотный грузовой транспорт и улечу». «Подожди», — сказал Келли. — «Зайдём домой».
