Уф-ф! Олежка откинулся на спинку стула. Чем плохие советы? Насчет аэродрома надо будет обязательно дяде Коле сказать. Может быть, и послушается.
В двери щелкнул ключ. Дядя. Коля вернулся?
Но это была мама, с работы пришла.
— А я письмо папе пишу! — сказал Олежка.
— Очень хорошо. Я завтра тоже буду писать. В одном конверте отправим…
«Тогда и я завтра допишу», — подумал Олежка и спрятал листки в стол.
Поджидая дядю Колю, он с четверть часа просидел у телевизора.
Небо, слезившееся с полудня, чуть посветлело. В одном месте облачное одеяло, висевшее над городом, даже прорезал солнечный луч. Луч был красив — узкий и прямой, как стрела. Олежка непременно полюбовался бы им, но в дальнем конце двора он неожиданно заметил мальчишек и девчонок, почему-то столпившихся возле кустов. Вдруг оттуда выскочила худенькая Юлька и, что-то крича, побежала к дому.
Дольше Олежка выдержать не мог. Сорвав с вешалки курточку, выскочил на лестницу.
Минутой позже он увидел страшную картину: в глубине кустов лежал Банкир. Рыжая мокрая шерсть кота торчала во все стороны острыми клочьями, на разбитой голове запеклась кровь.
— Кто это его? — едва слышно, одними губами, выговорил Олежка.
— Если бы знали! — с угрозой сказала девочка, держа рукой вздрагивающие губы. — Кому он чего плохого сделал?
— Я вчера молочка ему выносила, — вздохнула другая. — Все вылакал. И усы лапкой вытер.
Мишка, стоявший тут же, тихо, тоном разведчика сказал:
— Не Сашкина это работа? — Он внимательно смотрел на Олежку, и под очками глаза его сошлись в щелку. — Вечером кто-то стукнул. Сколько пролежал, а сейчас нашли…
Новость, как видно, лишь начала распространяться. Любопытных собиралось все больше и больше. Целая толпа образовалась.
— Бедный, — вздохнула тетя Настя. — Ударили камнем, а он в кусты заполз. От людей подальше…
— Это кто ж сделал, злодей эдакий? — послышался чей-то голос.
— А кто ж другой, — не к месту хохотнул дворник Митрич, — ваше племя — сынки да внуки. Сплошь хулиганье! Один на одном.
— Это почему ж ты, Митрич, в одну кучу всех валишь? Злодей-то один, который руку на живую тварь поднял. Другие не обижали. Не видел таких.
— Господи, да кто его обижал? — изумилась тетя Настя. — Совсем ручной был. Заласканный…
— На гитарах которые бренчат, тут искать надо. Гривы поотращивали…
— Дело, извините, не в длинных волосах…
— Заняться им нечем…
— А кто виноват? Сами и виноваты…
Олежка слушал сердитую перепалку взрослых и с жалостью смотрел на безжизненное тело Банкира. Вдруг на своих плечах он ощутил тяжесть чьих-то рук. За спиной стоял дядя Коля.
