Я рухнула, конечно. Сердце мое страшно напряглось и запылало, и тело тут же окутало ледяным коконом горя. Как, не может быть! – мысленно закричала я. Этого не может быть. Это неправда! Это бред! Вы все врете, суки!!! (далее матом).
МОЯ МАМА ЖИВА!!!
«…программа завершилась…» ~
Какая, нахрен, программа…??!!!!
Вот так, ни много, ни мало – меня за пять минут ввергли в пучину горя. Мама уехала в Ленинград, повидать родные места, ее нет уже больше двух недель. Конечно, я не знаю, что с ней, мобильник она не включает. Можете себе представить, что со мной началось!…
Я долго ворочалась, слабо памятуя, что долететь могло все, что угодно, включая глюки, не предназначенные для меня мысли, или даже намеренный розыгрыш. Либо вылезают мои подспудные страхи. Либо кто-то хочет повеселиться, попитаться энергиями, выделяемыми горем, или проверить на вшивость – сильны ли привязки земного плана. Конечно же, сильны! Тут даже проверять не надо! Господи!!!
С трудом заснула.
Под утро проснулась, и решила, как только встану, сразу позвоню в Ленинград. На меня напала истерика, и я по-настоящему зарыдала. Это был кошмар полный.
Неожиданно я почуяла присутствие кого-то, кто обычно появляется, когда я прихожу утром в сознание, типа дежурного. Деловито донеслось:
«…я что-то пропустил?» ~
«Что-то серьезное?» ~
«Мне голоса сказали, – мысленно пролепетала я, – что умерла моя мама!»
«Закончился срок…» ~
Тут я заревела с новой силой, уже не стесняясь.
Даже не буду говорить, о чем я думала и что испытывала – сами догадаетесь. Какие мысли проскочили передо мной. До конца не верила и орала в эфир, что это бред, вы все врете, я хочу, чтобы она была жива. ГОСПОДИ БОЖЕ!!!
Да, я читала, что смерти вроде бы нет… но разве от этого легче?! На заборе тоже пишут!
…Пока я лежала и ревела, ко мне в постель прыгнула кошка, усиленно меня месила лапами и пела… утешала, как могла, а смотрела куда-то под потолок. Я размазывала по лицу сопли и слезы, и была в полной жопе, как несложно догадаться.
Встала до будильника, какой там сон. Все тело содрогается от горя… глаза красные, зареванные, слезы текут. Трясущимися руками стала искать в бумажках телефоны Ленинграда, потом принялась звонить на мобилу – не отвечает. Оба городских телефона – тоже молчат. Утешала себя тем, что мама аппарат не включает, а городской не слышит – спит еще, либо уехала в Гатчину.
Умылась, оделась кое-как, поехала на работу. Пыталась успокоиться, но куда там!… Такие вести спокойно не может воспринять ни один земной житель, если только он не выжил из ума. Плакала всю дорогу, и в электричке, и в метро. Ругалась. И твердила: «Моя мама жива! Я хочу, чтобы было так!!!… Голоса врут!!!»
