– Кстати, о сладком, – решительно отложил вилку доктор Шеф. – Кто хочет десерт?
Хотя набитый желудок Розмари уже грозил лопнуть, она без труда нашла в нем место для трех «весенних пирожных», как их назвал доктор Шеф, – нежных, сочных, чем-то напоминающих миндаль, посыпанный какими-то восхитительными специями, которые девушке не удалось определить. Конечно, не совсем мороженое с ягодным джемом по случаю Дня Памяти, но, с другой стороны, с тем ничто не сможет сравниться.
Эшби помог убрать со стола, после чего устроился на скамейке в укромном уголке сада. Достав скриб, он откусил кусок последнего весеннего пирожного. Прерогатива капитана.
Махнув скрибом, он настроился на канал заказов транспортного управления. «Установление связи», – появилось на экране. «Проверка кода доступа». Пока пульсировали значки, отображающие статус процесса, Эшби оглянулся на кухню. Доктор Шеф стоял у стойки, объясняя Розмари, как ставить грязные тарелки в посудомоечную машину. Девушка вроде бы внимательно слушала его, но все же чувствовалось, что мысли ее витают где-то далеко. Эшби улыбнулся. Первое время всегда приходится тяжело.
К нему приблизилась Сиссикс с кружкой чая в руке.
– Ну? – негромко спросила она, кивая в сторону кухни.
Покачав головой, Эшби предложил Сиссикс сесть рядом.
– Пока что все хорошо, – тихо произнес он. – Она кажется вполне дружелюбной.
– У меня насчет нее хорошее предчувствие, – сказала Сиссикс, опускаясь рядом с ним.
– Вот как?
– Да. Я хочу сказать, она немного… о звезды, в клиппе нет для этого подходящего слова. Иссик. Ты знаешь, что это означает?
Эшби покачал головой. Он кое-как понимал рескиткиш, если на нем говорили медленно, однако словарный запас у него был крайне ограниченный.
– Буквальный перевод – «мягкое яйцо». Как кожа у только что вылупившегося младенца.
– Так, понимаю. Значит, она… неопытная?
Аандриска задумчиво покачала головой.
– Да, но не только. Это также говорит о том, что со временем она окрепнет.
Окинув взглядом ее толстую чешую, капитан кивнул.
– Уверен в этом.
– Что ж, вот что значит быть иссик. Если твоя кожа не станет прочной…
Высунув язык изо рта, Сиссикс изобразила, будто задыхается. Она рассмеялась.
– Ты говоришь о детях, – хитро усмехнулся Эшби.
Сиссикс вздохнула.
– Млекопитающих, – устало произнесла она.
Положив голову Эшби на плечо, Сиссикс накрыла его колено своей рукой. Для человека подобный жест был бы интимным, однако капитан «Странника» уже привык к такому поведению Сиссикс. Это была ее версия непринужденности.
