Когда это случилось с Зигом — он стал существовать от дозы до дозы. Он жил в бараках, принадлежащих одному литеранскому богачу, решившему поиграть в хозяина гладиаторов. Питался чем придётся. Заннинса не заботила еда, вода, место, где он спал, люди, его окружающие, и мир за пределами комнаты и арены. Он жил словно раб. И за несколько граммов химических соединений он добровольно продавал себя снова и снова.
Трипы были настолько яркими и приносили такое удовлетворение, что Зиг вскоре начал воспринимать реальность, как бесцветный бессмысленный сон. Реальностью для него были психоделические сны и приходы. Заннинс хорошо помнил нарастающее раздражение всякий раз, когда он долго не выходил на арену. Ведь каждый бой для него олицетворял вожделенный укол. Сначала до выхода на песок — стимулирующий, возбуждающий и активизирующй внутренние ресурсы организма. А после — ещё один, направляющий бурлящую энергию и мощь — внутрь себя, подкидывая перегревающемуся мозгу головоломки фантастических миров, настолько реалистичных, что ставшее модным в последнее время стерео-видео высокого разрешения, обещающее полное погружение, казалось дешевой подделкой. Пожелтевшей фотографией, расцарапанной и потрепанной временем.
Психостимуляторы заставляли работать мозг на пределе возможностей. В десятки раз быстрее обрабатывать информацию, а следовательно и реагировать на опасности.
Джиксер был “накачан” до краёв. Сражаться врукопашную с таким противником до безумия трудно. В этом состоянии он замечал даже самые незначительные движения, и буквально предугадывал действия Заннинса.
Разлёживаться на спине было подобно смерти. Зиг перевернулся через себя, отскочил, увеличивая дистанцию. Но Джиксер не кинулся следом. Он будто бы нарочито неспешно приблизился к мотоциклу, у которого ещё продолжало крутиться заднее колесо и легко, одной рукой, оторвал его от земли.
Заннинс метнулся к противнику. Альбинос думал, успеет застать громилу врасплох, пока Джиксер будет пытаться вновь оседлать железного коня. Но тот даже и не собирался этого делать. Чуть отведя руку с мотоциклом за спину, он резко ударил, используя транспорт на манер оружия.
Зиг успел в последний момент припасть на колени. Прямо над головой промелькнули колёса, сыпля колючими песчинками. Колени обожгло, словно бы они проехались по крупной нождачке.
С каждой секундой Джиксер терял человечность. В глазах Зига он все сильнее напоминал перекаченного химией мутанта. Ему даже было слегка жаль, что такой человек попал в кровавый мир подпольных боёв. Размахивать ста пятьюдесятью килограммами веса одной рукой — дано не каждому.
