— Жизнь — это одно, а книжки — другое, — вздохнул Карла. — Вот вы в своих разговорах на диване так горячо клянетесь, что все за одного, один за всех, что слабых надо защищать, за обиженных заступаться, что нельзя сидеть сложа руки, когда в мире торжествует зло… Но ведь не торопитесь же спасать принца, узнав, что он в беде. Почему? А потому, что это обременительно, даже опасно. И мама вас не пустит. И с мягким диваном не хочется расставаться… Я вас не осуждаю, нет. Правильно вы поступаете. Какое нам дело до бедного мальчугана? Он искал приключений и получил их. Чего ради мы должны из-за его глупости иметь неприятности?.. Все верно. Только нечего при этом друг другу мозги засорять болтовней о братстве да рыцарстве. Каждый для себя живет, о себе заботится.
— А где этот твой зверинец находится? — спросил я, мертвея от безвыходности ситуации.
— Уж не хотите ли вы всерьез освобождать того бедняжку? Не советую. У хозяина зверинца, боюсь, и для такого рыцаря, как вы, клетка найдется.
— Не твоя забота, — холодно ответил я. — Где этот зверинец? Я спрашиваю!
— Извините, я совсем не хотел вас обидеть, это я просто за принца расстраиваюсь… А зверинец… Он не очень далеко. Я сам в нем не раз бывал… Так что если хотите… Но нет! Вам же нельзя! Мама расстроится, и вообще…
— Не твоя забота! — повторил я свирепо.
Утром я рассказал все маме с папой.
— Какой еще зверинец! Ты с ума сошел! — испугалась мама. — Кто-то что-то сказал, ничего еще неизвестно: есть ли такой зверинец, где такой зверинец, а ты уже бежать готов…
— Это на западе, за Большим лесом и холмистой долиной. Карла знает, как туда пройти.
— Чего ты молчишь? — набросилась мама на папу. — Он ведь действительно способен отправиться неизвестно куда, неизвестно зачем!
— Ну зачем, тебе ведь известно, — тихо ответил папа.
— Да вы что, с ума посходили! — крикнула мама почти со слезами. — Ведь это же очень опасно, а он еще ребенок!
— Нет, Маша, раз он почувствовал себя ответственным за других — значит уже не ребенок.
— Но можно же написать в газету, что происходит такое безобразие. В милицию, наконец, сообщить…
— А если того, кому попадет наше письмо, тоже мама из дому не отпустит? Если он тоже перешлет письмо куда-нибудь и успокоится… Кончится тем, что письмо твое получит хозяин зверинца. Нет, Машенька, за справедливость всегда приходится платить полную цену. И я рад, что у Алексея в груди настоящее рыцарское сердце.
— Это мой сын, и он мне дороже всякой справедливости!
