Чтобы он на детей ругался, они уж совсем должны были расшалиться. Как-то уже перед войной я попросила Марка взять ребят в баню — большие уже мальчики, подросли, неудобно с женщинами водить. Он вернулся и говорит: «Ой, Геда, я даже и не понимаю, как ты справляешься: полы скользкие, мальчишки бегают, не слушаются — я сорвался, им наподдал».
Братья — Доля, Ирма, Сема
Доля, мой брат, — самый озорной и веселый из нас. С детства он был очень воинственный, пытался убежать в Америку. Я не видела его с 24-го года, когда меня забрала из Симферополя тетя. В 39-м году в воскресенье я на кухне мою посуду в лотке — и вдруг слышу мужские голоса, кто-то говорит: «Геда Семеновна Зиманенко», — и голос дворника: «Такая здесь не проживает». Опять мужской голос. И снова дворник: «Я точно знаю, такая здесь не проживает». Мужские шаги удаляются. Дворник не любил меня, я еще позже про это расскажу. И тут — ой! — я вдруг поняла: да ведь это Долина интонация! Бросаю посуду, бегу со двора, прыгаю через три ступеньки и вижу: удаляется мужчина. Я кричу: «Доля, Доля!» — он услышал и, как на пружине, повернулся и побежал ко мне. Мы не виделись 15 лет. Доля приехал в Москву в военный отдел кадров просить, чтобы его послали на Финскую войну. А у него уже начиналось легочное заболевание, как у мамы, в Симферополе ему не дали направление в действующую армию, — и он приехал проситься в Москве. Но ему и в Москве отказали, сказали: «Тебе надо лечиться, а не воевать». Доля заехал к отцу, а отец дал наш адрес. Марк дома был, я их познакомила, посидели, поговорили, Доля всплакнул, что на Финскую войну не пустили, и вечером уехал. Работал он где-то на Украине, женился на девушке Кларе — я ее никогда не видела, получила только одно письмо, узнала, что она беременна. А вот на Великую Отечественную войну его взяли. Там он и погиб. Про Клару и ее ребенка я ничего не знаю — искала их после войны, искала и не нашла…
Доля — Геде
Апрель 1941 г.
Коростень, Украина
Здравствуй, Гедушка!
…я пока живу неплохо, только здорово переработал. Клара, если бы не толстела по вполне понятной причине, была бы совсем молодец, но я на нее за это не сержусь — как раз наоборот.
Что касается меня, то мне скучать некогда. Работа сейчас интересная, руковожу учебой среднего комсостава запаса, вернее, занимаюсь с ними сам. Жизнь тут, по-видимому, дешевая — так говорят женщины, и я думаю, что они правы. В отношении культурных развлечений приходится довольствоваться только кино. Если же приезжают какие-либо театральные гастролеры, то обязательно такие халтурщики, что на порядочной сцене их бы гнилой картошкой закидали, а тут еще находятся оболтусы, что рукоплещут им до изнеможения. Так что хочу я посидеть в кресле театра им. Горького — когда мне наконец дадут отпуск и я приеду в Москву и обниму свою дорогую сестренку.
