— Приведите его на пятую пристань сегодня вечером. Но тихо.
Гнилой почесал плешивый затылок, провел языком по коричневым зубам и подозрительно прищурился.
— Эй, приятель, мы так не договаривались! — Он сказал это громче, чем следовало, и в следующий момент оказался крепко припечатан к стене амбара. От удара с крыши посыпалась пыль, что-то позади зловеще скрипнуло.
— Тише, — шикнул тип в капюшоне и, убедившись, что наемник не собирался поднимать шум, ослабил хватку.
— Ты сказал, что заплатишь за слежку, — возмущенно затараторил Гнилой. — Так мы и следили за эннийцами. Но ты не говорил, что придется кого-то хватать. Тем более — из «Сотни».
— В чем проблема?
Гнилой вытаращился на нанимателя:
— Как в чем? Это же «Сотня»! Артанна на короткой ноге с градоначальником. Ты не местный и не знаешь здешних порядков. Будь это любой другой энниец — без вопросов. Но Артанне и ее бойцам без повода лучше дорогу не переходить. Наш главарь и так с ней на ножах, но он дал приказ никого из «Сотни» не трогать. Если выяснится, что мы взяли этого лекаришку, дерьмо полезет со всех щелей!
— Эта вагранийская шлюха долбанутая на всю седую башку, — со знанием дела подхватил Кривой — долговязый наемник с приметным изогнутым шрамом на лбу. — О ней и раньше всякое говорили, дескать, крыша у бабы поехала после рундского плена. Но после того, как пришили одного из ее дружков, она совсем рассвирепела. Мы, случись что, не хотим попасть под раздачу. Так-то.
— А если Танор прознает… Нам лишние проблемы не нужны, приятель, — подытожил Хромой и неуклюже припал на одну ногу. — Так что извини, чужак. Не могем.
Наниматель повернулся к товарищам Гнилого и оскалился.
— Успокойтесь, парни, — миролюбиво сказал он. — Проблем с Артанной не будет. Мне нужен лишь энниец. Рианос был рабом, и он сбежал. Я здесь для того, чтобы вернуть собственность домой. Три золотых имперских аурэ — и вы приводите его в условленное место. Сегодня же. Если сделаете все тихо, ни у кого не будет повода для беспокойства.
В качестве демонстрации серьезных намерений он потряс кошелем. Монеты сладко звякнули, стукнувшись друг о друга.
Наемники неуверенно молчали, обдумывая излишне щедрое предложение. На один аурэ можно было жить по-королевски в течение целой недели, лить рекой хайлигландскую крепкую, нюхать паштару и даже включить в программу ежедневное посещение дорогого гацонского борделя, где каждая шлюха походила на царицу. Но внезапная смена задания насторожила даже Гнилого, а уж он не привык крутить носом, когда дело доходило до выполнения грязной работенки. Что-то во всем этом предприятии было не так.
