В дверь забарабанили. Послышался голос Веззама. Бирбо впустил Второго.
— Дело дрянь. Один успел смылся, и, видит бог, он сейчас приведет отряд посерьезнее. — Наемник сплюнул на пол. — Дарон облажался.
— Проклятье. Ладно, мы скоро закончим.
— Как Вазаш?
— Помер, — констатировал Бирбо, осматривая тело плотника. — Девка живая, но шибко покалечена.
Нареза тихонько завыла, прижимая к груди голову мертвого отца.
— Хватай ее, тащи через черный ход к Йону и сразу дуй в поместье. Буди Рианоса, чтобы осмотрел девчонку, — приказала Артанна. — И пусть кто-нибудь заберет от Гвиро Кларетту. Отсидятся у нас.
— Угу, — отозвался Бирбо и повернулся к Нарезе. — Идти сможешь, девочка?
Она кивнула, шумно всхлипнув.
— Вот и хорошо, — в голосе бывалого наемника внезапно прорезалась почти отеческая нежность. — Пойдем, дорогуша, не надо тебе глядеть на эти мерзости, чай, уже повидала свое. И бате ты своему уже не поможешь, оставь его. Сейчас приедем к лекарю, он тебя подлатает…
Нареза с трудом отпустила бездыханное тело Вазаша и, словно оглушенная, позволила Бирбо взять себя за плечи. Продолжая шептать что-то ласковое, бородач увел девушку. Артанна проводила их взглядом и вернулась к Веззаму:
— Посторожите там.
— Понял.
Наемница подошла к монотонно завывавшему от боли Маттео, доставая из-за пояса длинный нож.
— А сейчас ты мне быстро скажешь, какого хрена полез к Вазашу, и кто тебе разрешил к нему соваться.
— Никто, — зло выплюнул насильник. — Девка мне его понравилась, вот и все! Не тронь меня, сука вагранийская, а не то…
Артанна осклабилась.
— А не то — что? В героя решил поиграть? Это ты зря, я с тебя быстро спесь собью. Сочных бабенок — полгорода, а ты полез к дочке моего человека. Прекрасно знал, кто она, и понимал, что я тебе яйца отрежу, если узнаю, что ты натворил. Но ведь все равно полез. Кто из «Братства» дал тебе людей?
— Да никто! — взревел Маттео. — Только попробуй меня тронуть! У меня есть друзья!
— Соизволь уточнить, кто именно. С удовольствием обсужу с ними случившееся.
Насильник молча стиснул зубы. Артанна вздохнула и покачала головой.
— Видят боги, я хотела поговорить по-хорошему. Болван ты, Маттео. Болван и тупица.
Весело напевая, она задрала его короткую тунику и взмахом ножа разрезала завязки штанов. Стянув портки вниз, наемница явила миру его хозяйство.
— И ты умудрился обрюхатить бедняжку вот этим? — хохотнула она. — Ну, впрочем, так даже лучше. Глядишь, бабы не станут тосковать по упущенным возможностям.
