— Прелестно, поехали. Здесь рядом.
— Так что случилось? — нетерпеливо спросил Веззам, отвязывая свою лошадь.
— Наших бьют, — коротко ответила Артанна и пустила коня рысью.
Миссолен
— Леди Лисетта Тьяре, — объявил секретарь, впуская в кабинет молодую женщину в целомудренном наряде из эннийского шелка.
Голову дамы венчал конический головной убор с длинной полупрозрачной вуалью, высота которого демонстрировала статус баронессы. То же можно было сказать и по длине шлейфа, сморщившегося тяжелыми складками на ковре. Женщина робко остановилась в нескольких шагах от письменного стола Демоса.
Казначей оторвался от гроссбуха и поднял на вошедшую даму усталые глаза.
— Рад, что вы быстро откликнулись, леди Лисетта, — Демос жестом пригласил ее есть. — Нам есть что обсудить.
Секретарь тотчас скрылся за дверью. Женщина устроилась на самом краю обитого дорогой тканью кресла. Казначей сложил пальцы домиком и вгляделся в миловидное лицо собеседницы. Вуаль красивыми волнами спадала на ее плечи.
«Хоть картину пиши, — мысленно признал Демос и любезно улыбнулся гостье. — Однако, у моего среднего брата есть вкус. Но, увы, нет мозгов».
— Я получил ваше письмо, — спокойно начал Демос. — Не могу сказать, что проблема меня удивила, однако я вполне осознаю щекотливость сложившейся ситуации. Мой брат проявил неосмотрительность, непростительную для человека его положения.
— Барон…
Демос метнул жесткий взгляд, заставив Лисетту замолчать.
— Ваш муж это переживет, как переживет и супруга моего брата. Но об этом позже. Когда ублюдок появится на свет?
Лицо женщины дрогнуло от грубой, но правдивой формулировки.
— В начале осени.
— В таком случае все лето вам лучше провести вдали от мужа.
— Но он не позволит…
— Барон уже дал согласие, — казначей улыбнулся одними уголками губ. — Дом Деватон щедро возместит ущерб. Все решено.
Плечи леди Тьяре поникли, но она быстро взяла себя в руки:
— Как вам будет угодно.
— Вскоре подойдет время, когда скрывать ваше положение станет затруднительно. Вы отправитесь в монастырь и пробудете там до рождения ребенка в окружении наставниц и сестер Хранителя. Как только восстановите силы, сможете вернуться ко двору.
Равнодушный тон, казалось, беспокоил молодую баронессу сильнее, чем обожженное лицо казначея. Опустив глаза к полу, она тихо спросила:
— Но что станет с ребенком?
Горелый лорд пожал плечами.
— В доме моего брата, равно как и в вашем, места для него не найдется. Он останется в обители, пока не достигнет семилетнего возраста. Щедрое подношение настоятельнице уже сделано.
