Геля со Славиком пошли по Проспекту вниз, возле цирка их чуть не сдуло, и свернули в сквер, к фонтану, где девушки опускают в воду веночки.
Бедный Слава. Он просто хотел провести время с девушкой, которая ему понравилась. Он раза три намекнул на то, что Купалле[21] — это, мол, любовь и все такое. И даже нежно взял Гелю за руку. Но Геула не была настроена на флирт, она была внутри себя, на вопросы отвечала невпопад и на контакт не шла. Руку не отбирала, но и по-другому не реагировала.
— О чем ты думаешь? — не выдержал Слава.
— Об отце, — выпалила Геула и сама удивилась своему ответу.
— Поругались? — сочувственно спросил Слава.
— Я бы с удовольствием… — вздохнула Геля. — Я никогда его не видела. Я даже не знаю, как его зовут.
— Я думал, так только в кино бывает, — сказал Слава. — Ты хочешь его найти?
Геула кивнула.
— Так давай найдем, — предложил Слава, — поговори с мамой.
Геля вспомнила белую маму с трясущимися губами и отказалась наотрез.
— Тогда давай с бабушкой поговори.
— Она умерла за год до моего рождения, — вздохнула Геула.
— А дедушка?
— Я его вообще не видела.
— Тогда нужно подруг маминых найти. Они наверняка знают.
Геула задумалась.
— Но это же старые подруги нужны, с которыми мама училась… Где ж я их найду?
— Слушай, ну ты как маленькая! В «Одноклассниках». Зайди к маме на страницу, почитай…
— Но нельзя же лазить по чужим страницам, — робко сказала Геля.
Слава закатил глаза.
— Ну не лезь в переписку, просто посмотри, с кем она училась.
Слава проводил Геулу, на прощанье прижал к себе, чмокнул в щечку — и тут же охнул, потому что проезжавший мимо джип окатил его водой из лужи.
— Галя, я тебе завтра позвоню, — сказал Слава, отряхиваясь.
— Меня зовут Геула, — поправила его Геля. — Галя — это была минутная слабость.
Ей показалось или город действительно обнял ее теплым ветром?
*
Ян сидел и злился на себя: «И чего затупил? Зачем поперся на уроки? Дома сценарий недописанный!» Но уйти побоялся — пятым уроком был английский, который вела классная.
А еще Жанка крутилась возле него все перемены. Вопросов не задавала, но делала значительные глаза.
На инглише классная вызвала Яна и произнесла длинную тираду, в которой он разобрал «Шейкспиар» и «Хэмлит». Видимо, русичка донесла о невероятной любви девятиклассника Маринича к классику английской литературы.
Ян ответил единственное, что знал по этому поводу по-английски:
— Ту би ор нот ту би, — и неожиданно для себя добавил с горестным выражением: — Зэт из зе квесчен…
