— Маринич! А не поделишься ли и ты с нами своими соображениями по теме урока?
Ян заморгал, пытаясь вернуться к реальности:
— А что за тема?
Класс грохнул. Русичка постучала указкой по столу и ответила:
— Да бог с ней, с темой. Расскажи о книге, которую ты сейчас читаешь. Ты ведь читаешь сейчас что-то?
— Ага, — кивнул Ян. — «Гамлета».
Учительница даже вопрос не смогла задать, но Ян прочитал его по лицу.
— Нет-нет, я не прикалываюсь! — Он прижал руку к груди для убедительности. — Реально читал! И кино старое посмотрел! Крутая штука! У Шекспира же там конфликт на конфликте! И все такие… правильные! Не между хорошим и плохим, а между двумя плохими!..
Яна понесло. Он даже немного расстроился, когда Регина его остановила:
— Достаточно… Десять. Вот видишь, Ян, можешь, когда захочешь!
Выражение лица у нее при этом было странное. Ян поймал на себе несколько заинтересованных взглядов. В том числе Жанны. «Кажется, — рассеянно подумал Ян, — я ей чего-то обещал». Но тут же отвлекся. Розенкранц и Гильденстерн навели его на одну идею, которая могла оказаться суперской.
*
— А что это ты рисуешь? — раздался над ухом Яна голос Жанны.
— Схему, — ответил Ян, не вдаваясь в подробности.
— Какую?
Он не ответил. До конца перемены оставалось три минуты, а потом — физра, там особо не порисуешь. А Яну очень хотелось дорисовать схему сюжета, пока не забыл. Два друга, один из которых умирает, а второй тащит его на себе.
— Ну, не хочешь говорить — не надо, — пожала плечами Жанна. — А когда фотосессию… то есть видеосессию будем делать?
Теперь Ян вспомнил, что он обещал Коротич. То есть не обещал, а…
Впрочем, на разборки времени не было. Чтобы отвязаться, он заявил:
— Я не могу! У меня канал заблокирован!
— Так ведь не обязательно на твоем канале! — Жанна не собиралась отступать. — Ты просто сними и мне отдай. А я у себя выложу.
Ян мучительно пытался не потерять мысль и придумать отмазку для Жанны.
— А вообще «Сиамтуб», — продолжала она, — крутой! И идея это про сиамских брата и сестру классная…
И тут в его голове что-то вспыхнуло.
— Коротич! — сказал он с чувством. — Я тебя обожаю! И скажи Петровичу, что у меня… я ногу потянул!
Ян скомкал схему, швырнул ее в урну и бросился вниз по лестнице. Новую схему следовало составить в тихом безлюдном месте. Например, дома.
*
Лизе стало плохо. Она бодрилась, говорила: «Ничего, ничего, я просто полежу…», но Геля видела — что-то не так.
Лицо у мамы стало серым, а когда ей понадобилось встать, поднялась она с трудом, а потом шла, пошатываясь, как будто пол уходил у нее из-под ног.
