Геула тихо млела. Ей нравился Слава, нравился этот тихий городок, нравилось то, что на улице солнце. Она уже мысленно стала выбирать дом, в котором хотела бы жить. Пожалуй, вон тот, высокий. Чтоб из окна вид на парк.
Слава проводил Гелю до вокзала.
— Ты так и не сказала, как тебя зовут, — сказал он.
Геула осмотрелась. Это место идеально подходило для того, чтоб начать все с нуля.
— Галя, — сказала она, — полное имя Галина. Галина Вегирейко.
— Где тебя искать? — спросил Слава и полез за телефоном.
— В инстаграме, — ответила Геля. — Но когда я уеду, хорошо?
Слава удивился, но телефон убрал.
В вагоне Геля первым делом полезла менять имя в профиле.
*
— Мам, я была в Молодечно! — сообщила Геула.
— Угу, — сказала мама.
— Мам, там классно! Там парк! Тебе понравится!
— Угу…
— Мам, я даже присмотрела дом. Я скажу тебе адрес, там так красиво! У нас окна будут выходить на высоченные деревья.
— Угу…
— Мама, наверное, это судьба! И все эти неприятности были для того, чтоб мы туда переехали! Я думаю, ты там быстро найдешь работу…
— Угу…
Последнее мамино «угу» было гораздо грустнее остальных.
— Мам, и я хочу поменять имя, — сказала Геула, — раз уж мы начинаем новую жизнь, я хочу, чтобы Геула умерла, я хочу… Мам! Мам, ты чего?
Лиза в этот момент выглядела так, что Геля реально испугалась.
— Нет! — сказала Лиза.
— Но…
Геула как раз собиралась сказать, что ей надоело объяснять новым знакомым, как ее зовут, диктуя имя по буквам, но не успела. Мама надвигалась на нее страшным растрепанным чудовищем с белыми губами.
— Никогда, — хриплым шепотом сказала мама, — не смей. Даже произносить. Такое.
— Какое? — опешила Геля.
— Вот то, что ты сказала. Что Геула ум… ум…
Произнести слово «умерла» она так и не смогла.
Геля никогда не видела маму такой. Она никогда не повышала голос и если уж плакала, то навзрыд, как ребенок. А вот эта женщина, с глазами, полными отчаяния, и перекошенным ртом, была ей незнакома.
— Ты чего? — только и спросила она.
Мама пыталась взять себя в руки. Было видно, как ей сложно. Как трясутся руки, как суетливо она пытается вздохнуть, чтоб говорить нормально, как откашливается, чтоб голос стал похож на человеческий.
— Это имя — твоя жизнь, — сказала она.
— Чего? — изумилась Геля.
— Баба Ада дала тебе его.
— Это я знаю, — сказала Геля, — я очень ее люблю и помню, и все такое, но…
— Никаких «но», — оборвала ее мама, — ты умирала…
— Мам, я знаю, ты говорила…
— Ты не знаешь! — перебила ее мама. — Ты не знаешь, что такое ждать, что твой ребенок умрет. И больше всего на свете я хочу, чтоб ты этого никогда не узнала.
