— А мы — можем?
— Я надеюсь, — серьёзно отвечал собеседник. — Но это время покажет, а не добрые предположения.
Смотреть тоже надо уметь, объяснял потом он — смотреть, не касаясь, и не пытаться влезть в действие, потому что в обратном случае получается достаточно неумелое культивирование того самого заморского плода, выращенного самого по себе в идеальных для него условиях. Кто знает, как оно отнеслось бы к неизвестным удобрениям.
— Беда в том, что человек жаден. Ему всегда мало того, что есть. А возможно ли изменить? Доработать? Усовершенствовать? Сделать вкуснее? Или мы просто всё загубим, неумехи этакие…
— Так что — лучше и не пробовать? — спрашивал Ян.
— А тебе хочется?
Профессор строго смотрел на него из-под поседелых бровей. Ян ёжился — в такие моменты он чувствовал, что для профессора вполне мог быть тем, кто «тоже заслуживает самого пристального наблюдения».
— Это страшно, на самом деле. Я не знаю, — он старался отвечать честно.
Профессор вдруг благостно кивал.
— Страшно, потому что в тебе — границы.
Они не позволяют нам вообразить себя творцами, объяснял он. Богами. А вот наблюдателями — да. Которые рассматривают и фиксируют, разрешая себе лишь одно сверх того — считаться ещё и учёными… Ян, говорил профессор, как ты полагаешь, мы учёные?
— Да, — твёрдо отвечал ему Ян.
Тогда профессор тоже разрешал себе кое-что сверх своего обыкновения — он кратко, в кулак, улыбался.
А однажды Ян подумал, что так вот, безлико и почти безымянно — Организация, они прозываются для того, чтобы кто-то их не нашёл, не понял. Что это всё — прятки, а не скромность или равнодушие. Но о том, от кого в теории скрываются те, кто умеет делать двери, Ян спросить уже не успел. Да и, скорее всего, помимо улыбки он только бы вызвал у профессора смех.
Но Организация была не просто человеческой общностью, а миром, действующим и живым, и это было уже не научно — волшебно, потому что центр всех Идущих, средоточие их сил и знаний, их университет и дом рос, цвёл, имел свой характер, капризничал и помогал. Когда-то профессор и его подручные смогли сплавить в одном месте множество дверей — предполагая его поначалу как некий полигон, лабораторию для исследований, и получив в итоге обитаемый перекресток десятков и сотен задверий. Спустя много лет Ян стал его директором. Но и сегодня он не знал всех его тайн, потому что двери тоже были тем, что не создано человеком, а лишь найдено им и рассмотрено. Двери можно было обнаружить, распахнуть, закрепить за определённым порогом, но полностью подчинить себе их глубинный механизм возникновения — нет. Двери…
