Колобок наконец выкатился из своего кабинета — в сортир, должно быть. Нос у него был красным и распухшим. Прогундосив что-то вроде «дрянь погодка», он протопал в коридор, где принялся громко сморкаться. Наташка поморщилась на трубные звуки. Простуда, похоже, в обмен на красный нос забрала у Колобка добрую половину его всегдашней свирепости: с утра он ещё ни разу ни на кого не нарычал. Возможно, он просто понял, что любое рычание с таком состоянии вышло бы смешным, а не пугающим.
Наташка, закончив с библиотекаршей, довольно потянулась. Раздел «Городские легенды», который она с недавнего времени единолично вела, пополнился на ещё одну историю.
— Не кисло и не сладко, так, посередине, — сказала Наташка. — Но на фоне откровенной кислятины о самодвижущихся мусорных бачках вполне годный материал. А ты там как, писатель? Сочиняешь про рыб?
— Про рыб пока на стадии рисунка. Дальше застряло.
— Покажешь? Может, придумаем вместе. Токсическое загрязнение, к примеру…
— Было уже. Сначала щуки, потом сомы и гигантские скалярии в канализации. Ну, те, которых милый мальчик смыл из аквариума в унитаз. Надо что поновее… или постарее. Благополучно забытое. Чтобы казалось новым. Ну вот, смотри…
Вместо нужной статьи он пока только нарисовал в блокноте рыбу — выныривающую из воды пятнистую форель в разных ракурсах. Форель вышла, Роман знал без ложной скромности, вполне себе неплохая: обросшая водорослями, громадная и зубастая. В одном варианте у неё в желудке находили чьи-то пальцы, в другом — прабабушкин клад.
— Здорово, — оценила Наташка.
— Но что с ней теперь делать, вот вопрос. Снова пускать в озеро, на берегу которого воняет химзавод?
— Или вернуться к благополучно забытому, — сказала Наташка. — Архаичный вид… а?
Роман посмотрел на неё, на блокнот, на ручку, почесал затылок, вдруг улыбнулся и принялся рисовать.
— Кистепёрая форель, — сказал он, возвращая исправленный рисунок. — Поймана в реке такой-то. Чудом сохранившееся древнее звено эволюции. Перебегает на плавниках из речки в речку, если предыдущая слишком загажена купающимися столичными туристами и их привычкой жрать водку прямо в воде. А рыба — не дура, чего ей плавать там, где вместо воды спирт, вдобавок палёный…
— Сделай свою рыбу ещё и бионическим роботом, запущенным в наши реки любознательными пришельцами — и вперед, на четыре страницы. Я прикинусь выловившей эту рыбу местной жительницей, а ты сможешь прикинуться крупным профессором и меня расспросить. Только для большей аутентичности мне, наверное, следует сочно ругаться матом и дымить какой-нибудь самокруткой.
