Нга-Тет был уже стар, но прекрасно помнил: колючник за хижиной, колючник у ямы-тюрьмы, дупло сухого гриб-дерева, ограда делянки, брошенное гнездо свистунов. Наковырял смолу с веток, которые принесла Нга-Эу, сунув мимоходом кусочек в рот и жуя. Осторожно, пригибаясь и заходя сзади, залепил все глаза шамана — дважды ему пришлось забираться вверх по стволам, и больная нога мешала, но уверенность гнала вперед, не давая поскользнуться и упасть. Позже, когда дело будет сделано, он убёрет смолу. Ночь тёмная. Потом Нга-Тет подхромал к яме. Чужак спал и не почувствовал, что Нга-Тет снял крышку и спустил вниз лестницу из лозы.
Нга-Аи думала о родителе. О том, как они пришли сюда, в бор, с меной. Нга-Анг принёс сушеные травы — они благоухали в мешочках, каждая говоря своим запахом, что лечит и от чего помогает: от жара, от гнили клыков, от гноя, которым набухали ранки, когда в них попадала грязь, от цикличной боли в животе у женщин, ломоты в костях у стариков и бессонницы у маленьких. Показал, как правильно настаивать и пить. Вожак был доволен.
— Мы можем дать тебе еду, корзины и наконечники для копья. Из лесиных рогов, я сам делаю. А лучше — оставайся здесь и живи.
Нга-Аи, цепляющуюся за родительские шкуры, Нга-Лот сперва не заметил.
— Ты один? А… Здравствуй, маленькая нга. У меня два сына. Когда вырастешь, кто-нибудь из них сможет взять тебя в жёны. Ну что, меняльщик?
Нга-Анга это убедило.
— Я буду собирать травы и делать настой. И воспитывать маленьких, я умею. Меня зовут Нга-Анг, а её — Нга-Аи. Мы останемся.
Нга-Лот принял его, как равного. Споры начались, когда Нга-Анг отказался чтить шамана.
— Я могу то же, что может он. Лечить, выправлять, исцелять. Я тоже кровь от крови Большого, как и ты, как все нга. Почести просто так. Почему он не в становище, а на Горе? Почему мы носим ему плоды и корни?
Нга-Лот рычал:
— Шаман вездесущ! Услышит — будешь проклят. Не думаешь о себе, подумай хотя бы о маленькой. Ей-то как жить в немилости?
Но Нга-Анг всегда защищал Нга-Аи — и в миру, и в ссору, и никто не смел причинить ей вред: проклясть, накричать, взять против воли за ухо или ударить. А теперь он ушёл к Светочу. Теперь многое изменилось. Нга-Лор прижал Нга-Аи к шкурам, набросанным поверх лапника. Он дышал тяжело и часто. В тюремной яме Нга-Тет занёс над задремавшим человеком камень. Нга-Эу, устроив за спиной последнюю вязанку хвороста, отодвинула ветви колючника, чтобы вернуться на тропу. Навстречу ей шагнул чужой. Зелёный огонь светлей выхватил лицо из мрака. Двуглазый! Только не он, а…
