— Таких высоких странных стен ты ведь ещё не видел, верно? Это мобильные бетонные блоки. Ограда, забор. Защита. А то бегают по лесу твари наподобие тех, от кого я тебя отбил — поневоле нужна крепость.
Тропа ведёт прямо к тому, что Нга-Лог назвал бы пологом, скрывающим вход в хижину. Более тёмный по цвету, он расходится сам по себе, словно бы отползая вбок, когда шаман проводит рукой перед маленьким углублением в серой стене. Нга-Лог благоговейно смотрит.
— Ворота. Автоматические, каждый новый смотрящий настраивает компьютер на считывание рисунка своей ладони… вернее, обеих ладоней: вдруг, хе-хе, одну руку кто-нибудь отгрызёт. А ещё можно дополнительно настроить на сетчатку глаз — вернее, нужно, но мне было лень. Никому не говори, ладно? А наверху, по углам от ворот — камеры. Если хочешь, помаши лапой. Там — бездельники из Центра, они будут рады.
Шаман проходит внутрь, и полог опускается, отсекая бор и его обитателей. Здесь пахнет уже по-другому: теплом, едой, безопасностью, чем-то незнакомым, шаманским — словно бы горелым колючником, тонкой сладостью, мокрым камнем. На палках всюду так же горят жёлтые огни. Под навесами — нга делают похожие, когда приходят дожди, чтобы те не заливали припасы — лежат груды смутного и бесформенного. Утоптанная тропинка ведет дальше, к хижине. Нга-Лог оглядывается. Это серое, непонятное оказалось чем-то вроде изгороди.
— Милости прошу к моему шалашу. Скромное жилище, знаю…
У хижины, которая как хижина и вовсе не выглядит — что-то низкое, твердо очерченное, длинное, со многими прорезями в стенах и не из шкур (Нга-Лог принюхался — из дерева), нет никакого негасимого очага. Полог при входе поднимается и опускается так же. Вспыхивает пламя — наверху, над головой, оно прячется в округлых гнёздах. Много света, много запахов, больше, чем снаружи, они наваливаются со всех сторон и почти оглушают, отчего Нга-Лог жмурится и цепляется за шкуры шамана. Неизвестно откуда взявшийся ветер, сначала жаркий, потом холодный, обдаёт с головы до ног.
— Небольшая дезинфекция. Не трусь. Сейчас в санблок — и лечиться.
Нга-Лог жмурится всю дорогу. Слишком ярко, непривычно, слишком жарко после прохлады ночи. Шаман снова проводит рукой, и свет притухает наполовину. Они вдвоём проходят мимо нескольких пологов: за одним из них что-то пищит и побрякивает, в другом гудит, как рой медоносов, из третьего вкусно пахнет.
— Дома не кормят? Эй…
Шаман смеётся, когда Нга-Лог тянется носом за запахом.
