Свободу мозгу! | страница 57

Развивая экономическую метафору, можно говорить о «базовом нейронном продукте», под которым понимаем основную услугу от отдельной зоны мозга, а под «конечным нейронным продуктом» — совокупность служб, ответственных за чтение или работу сознания.

Если разобраться в анатомии такого города, как Париж, можно понять и анатомию коры головного мозга. Современный Париж создан градостроительными реформами Османа, который проложил широкие авеню вдоль осевых линий и застроил их в основном шестиэтажными жилыми домами. Это нас вполне устраивает, потому что неокортекс[92] человека тоже имеет шесть слоев. Раньше считали, что только такая организация обеспечивает развитие сложных когнитивных функций. Однако недавние исследования интеллекта птиц (которые лишены неокортекса, но обладают анатомически отличной структурой, которая называется «паллидум») подтвердили: как города могут иметь различную планировку, так и два мозга с различной нейронной архитектурой способны осуществлять одинаковые когнитивные процессы.

Выберем в Париже один дом времен барона Османа, в котором расположено множество офисов: на одном из этажей находится адвокатская контора, на другом — медицинский кабинет, на следующем этаже мы видим рекламное бюро, а еще выше — внедренческую компанию. На каждом этаже в офисах трудятся люди, и каждый из них представляет собой нейрон. Человек находится в постоянной связи со своим непосредственным соседом, которого он может подавлять или стимулировать, но то же самое он делает и с людьми на другом конце света. С ними он обменивается информацией даже чаще, чем с теми, кто находится этажом ниже или выше. Мозг действует в соответствии с этим же архитектурным принципом, за исключением того, что близлежащие нейроны облегчают работу друг друга. Создание нейронных функций, как и человеческих производств, опирается на формирование связей на местном уровне между коллегами и удаленных связей с помощью электронной почты.

В течение длительного времени в османовском Париже каждый этаж ассоциировался с определенным социальным слоем. Второй, «благородный», этаж занимало богатое сословие, а в мансарде находились комнаты прислуги. С появлением лифта, как отмечает Серж Судоплатофф, эта вертикальная социология была заменена горизонтальной, бедные семьи постепенно выдворили из Парижа, а самые светлые и спокойные последние этажи заселила модная элита. Человеческий неокортекс также образован послойно, причем слои иногда играют самые разные роли, и это также является плодом революционной эволюции.