Моряк | страница 10

А над сарайчиком долго кружились две птички. Потом они улетели. Может, они еще совьют где-нибудь гнездо, нанесут еще яичек и выведут других птенцов — лето впереди!

А мы дома сидели грустные — даже папа. И когда в окне появлялась черная с белыми пятнышками кошка, Гершель кричал с ненавистью:

— Она еще лезет к нам, эта противная Лакомка. Пошла прочь! Любочка, закрой окно!..

Хмурым осенним утром подбежала ко мне Машенька:

— Дядя Изя, пойдемте!

— Куда?

— На пруд!

— Зачем?

— Лягушат смотреть!

— Вот еще, нашла время!

— Ай, ничего!

— Кто ж пойдет в такой холод?

— Мы пойдем в такой холод! — твердо ответила Машенька.

Мне понравилась Машенькина решительность. Все же я хотел было еще поспорить, но — где там! Машенька не слушает! Она несет мое пальто, шляпу, достает из-за шкафа мои калоши:

— Одевайтесь!

Я надел пальто.

— А ты разве так пойдешь, без ничего?

— Да, — ответила Машенька, — я пойду без ничего, я только надену ботики, натяну шапочку, накину платок, возьму пальтишко, и больше ничего!

Ладно! Мы вышли на улицу. Холодно! Вдоль заборов тянется пожелтевшая трава. Она подернута ледяной паутинкой. Холодный ветер забирается за шиворот. Как быстро промчалось лето!

— Куда ты меня тянешь? — сержусь я и поднимаю воротник.

— Сказано, к лягушатам!

— Ты думаешь, они сидят на берегу и ждут не дождутся тебя?

— Тебя — нет, — отвечает Машенька, — а меня ждут.

— Сомневаюсь! — ворчу я.

— Увидим.

Так мы с ней шагаем по осенней улице, закутанные и недовольные. Все сегодня какие-то недовольные. Вон теленок тети Улиты — тоже стоит скучный, сонный. А что ему: за лето густая шерсть выросла — лучше всякой шубы…

Мы перелезли через забор, обогнули большую лужу. Она вся затянута стеклом, то есть льдом. Машеньке охота побегать по льду, но я не пускаю — лед еще совсем молодой, тоненький…

Наконец, мы добрались до пруда и уселись на большом камне. Кругом тянутся огороды. Они теперь лежат пустые, голые, только стебли от подсолнухов качаются безголовые. Вдали скучает лохматый теленок — видно, ему надоело щипать невкусную траву.

— Где же твои лягушата? — спрашиваю.

— Ты все шумишь, злишься, вот они и не выходят!

— Ладно, можно помолчать.

Мы с Машенькой притихли.

Мы с Машенькой притихли.

Я вспоминаю: совсем недавно мы приходили сюда, и под каждым камешком, под каждым кустиком сидели зеленые лягушки и встречали нас веселым и оглушительным: ква-ква!

Теперь здесь тишина, безмолвие. Никто не ходит, никто не колотит вальками белье на мостике. Скоро-скоро вдоль берегов заблестит первый хрупкий ледок! В конце концов, даже неплохо, что Машенька привела меня сюда. Сам я никогда бы не собрался в такое пасмурное, неприветливое утро…