Варя с Ганнусей послушали рассказ старика о том, как недавно в городе ревнивый муж зарезал свою молодую жену и новорожденного мальчика, а чтобы не упало на него подозрение, вложил в руки покойницы нож. Он сжег свою окровавленную одежду, а сам такой крик и шум поднял, что никто и не догадался бы ни о чем, если бы уже после похорон не нашли в печке кусок его несгоревшей окровавленной рубашки. И кто нашел? Соседский мальчик, который пришел к «убитому горем» мужчине, чтобы помочь убрать в доме.
– Не приведи Господи! – крестились женщины.
Варя еще немного покрутилась в толпе. Она кивнула отцу, который как раз выкладывал гостинцы для бандуриста и собирался повести с ним разговор о более важных делах в мире, и обратилась к подруге:
– Может, пойдем отсюда? Дальше будут неинтересные мужские разговоры.
– Пойдем! – согласилась Ганнуся.
Девушки взялись за руки и побежали в село. «Андрюша почему-то не пришел», – мелькнуло в Вариной голове, но вскоре она уже отвлеклась от мыслей о любимом, потому что они с подругой отправились поесть.
– А твой отец не будет ругаться? – поинтересовалась Ганнуся, когда от пирога с маком остался маленький краешек.
– Да ты что?! – засмеялась Варя. – Ты же хорошо его знаешь. Отец строг к другим, а душа у него добрая и мягкая. Знаешь, как он меня любит?!
– Знаю. Ласточкой называет. Странно как-то.
– Что же здесь странного? – спросила Варя, ставя кружку с молоком на большой круглый стол, застеленный белой вышитой скатертью.
– Никто в селе своих детей так не называет – не принято.
– А у меня папа такой! – с гордостью сказала Варя. – Он и поругает, и пожалеет, когда надо. А какие бусы он мне привез из города! Хочешь, покажу?
– И молчала! Неси же!
Варя потащила подругу к большому дубовому сундуку. На нем был замок, но девушка быстренько принесла ключ.
– Ой-ой! – Ганнуся испуганно оглянулась. – Разве можно?
– Можно! Папа с мамой еще долго будут кобзаря слушать, нескоро вернутся.
Варя достала две низки бус – красную и синюю, – приложила к груди.
– Какие лучше? – спросила она, засияв в улыбке.
– Ой! Какие чудненькие! Тебе и те, и те идут!
Варя покрутилась перед подругой, а потом заметила, как тень печали промелькнула по лицу девушки.
– Дашь когда-нибудь на праздник надеть? – спросила Ганнуся, коснувшись пальцами девичьей радости.
– А тебе какие больше понравились?
– Красные.
– Бери. – Варя протянула красную низку и широко улыбнулась. – Бери, бери! Это мой тебе подарок!
– А… Как же отец? – растерялась Ганнуся. Она заморгала, а потом уставилась на бусы, все еще не осмеливаясь взять их в руки.
