— Наталья!
— Не ходи за мной, — бросила мужу через плечо и ускорила шаг.
— Ладно, мы потом поговорим, — решил Кордэвидион и остановился.
Он почти успокоился, но видел, что жена его была просто в ярости! Пусть немного отойдет, тем более что родители теперь уже далеко.
Напряженность, которая возникла сразу же после того, как рассерженное величество ворвалось в комнату, сохранялась еще некоторое время. И только теперь Дин сообразил, что горничная жены тоже находится в комнате.
— Терри, — уставившись на служанку, прошипел король, — ты почему не пошла за ней?
Не успела остолбеневшая горничная пошевелиться, Кордэвидион выскочил из комнатенки и быстро пересек кухню, сопровождаемый топотом Терри за своей спиной. Таким же манером они прошли коридор, ведущий к центральному холлу первого этажа, и устремились к лестнице, ведущей на второй. Когда половина лестницы была уже позади, Дин остановился, ощутив какую-то непонятную тревогу, и поднял глаза вверх.
— Королева здесь только что проходила? — спросил он у стражников, стоящих на втором этаже у лестницы.
— Нет, ваше величество, не проходила, — последовал ответ.
Перескакивая через две ступеньки, Дин понесся вниз и вылетел через главную дверь на крыльцо, где на него испуганно уставились четыре пары глаз.
— Где моя жена…? — начал было Дин и проследил за четырьмя руками, синхронно указавшими на ее величество королеву Тарлийскую, быстро проходящую через входные ворота.
— Наталья! — закричал Дин, но женщина не остановилась.
***
Я шла по дорожке, не глядя под ноги. А что глядеть, если за слезами я почти не различала, куда ступаю?
Даже не верится, что пять минут назад я успокоилась от шока, вызванного знакомым голосом, так неожиданно возникшим в моей голове, и размышляла уже более трезво.
Справедливо полагая, что если я хочу что-нибудь узнать о Сашке, помочь мне в это может только муж. А он…
А ведь казалось, что у нас потихоньку все налаживается, и вот на тебе! Испортил все своим криком. Так на меня орать! Да он даже на прислугу так не орет, как только что на меня. Да еще и при посторонних!
И так мне обидно стало, что я вылетела из кухни, пытаясь скрыть слезы, уже подступившие к глазам и потоком хлынувшие, едва я выскочила на крыльцо.
Не обращая внимания на стражников, уставившихся на ревущую меня, быстро спустилась вниз по ступенькам и пошла по дорожке, стараясь унять льющиеся слезы.
Я, вообще, — не любитель устраивать истерики со слезами и плачу очень редко. Что меня сейчас-то так проняло? Почему я реву и остановиться не могу? Настроение — хуже некуда. Таких перепадов от плохого к хорошему и наоборот у меня еще никогда не было. Настроение меняется, как октябрьская погода. Вот за что он на меня так накричал? Я что, за двор ушла или охрану с собой не взяла?
