Я обернулась и испуганно взглянула на мужа:
— Дин, может быть, какой-нибудь другой выход найдется? Вдруг что-нибудь пойдет не так, и ты не вернешься? Оливия же сказала, что ты не настолько силен…
— Жена, ты хочешь забрать этого парня? — повысил голос Дин.
— Хочу! — крикнула я. — Но и тебя я тоже потерять не хочу!
Величество застыл. Потом медленно проговорил, не сводя с меня изумленного взгляда:
— Оливия, оставь нас.
— Но, ваше величество…
— Оливия, дай мне две минуты.
Девушка быстро вышла и прикрыла за собой дверь. А Дин крадущейся и плавной, как у большой кошки, походкой двинулся ко мне. Потом одним быстрым движением притянул меня к себе и, прижав к сильному жаркому телу, накрыл мои губы своими. Он был так нежен, покрывая поцелуями мои губы, лицо и шею, что у меня сердце заныло. Он как будто пытался насытиться мной перед разлукой. И когда я почувствовала, что к глазам уже подступают слезы, Дин отстранился от меня и прерывистым голосом прошептал мне прямо в ухо:
— Даже не надейся, что после таких слов я смогу не вернуться.
Я только стояла и ртом воздух хватала.
— Оливия! Иди начинай! — последовал приказ величества.
И вот я уже сижу напротив гадалки за ее рабочим столиком. Наши ладони укрывают почти всю поверхность хрустальной сферы.
Оливия закрыла глаза и начала читать какое-то заклинание. Потом она убрала свои руки от шара и кивнула мне. Я немного раздвинула свои ладони и уставилась на вновь появившуюся картинку: то же помещение, та же кровать, тот же мужчина, что я видела в прошлый раз. Только теперь блондин не спал.
Я немного склонилась над столом, чтобы получше рассмотреть слегка осунувшееся родное лицо. Парень лежал на кровати и читал какую-то книгу. Я потянулась к нему изо всех своих сил, представляя, что расстояние между нами сокращается, и вот он уже лежит совсем недалеко от меня… И тогда я сказала:
— Здравствуй, Шурик.
Блондин вздрогнул и оглянулся. Временная связь была установлена! Однако это, как оказалось, было самой легкой частью реализации нашего плана. Потому что Сашка просто не стал разговаривать со мной. Я звала его несколько раз, но единственное, чего добилась, — было процеженное сквозь зубы ругательство.
— Черт! — повысила я голос. — Ты можешь мне ответить, в конце концов?
— Совсем менты уже оборзели, еще скрытой камеры тут не хватало!
Тут я от того, что ускользала последняя возможность его уговорить, совсем разозлилась и гаркнула:
— Сашка! Твою ж дивизию! Ты помнишь, что обещал мне в детстве быть моим "терохланителем", как Кевин Костнер? — я специально исковеркала слово, потому что именно так он тогда и сказал. — Какой из тебя "терохланитель", если сейчас у меня появился враг гораздо страшнее, чем сынок мэра, а ты даже разговаривать со мной отказываешься?
