— А он не согласится…
— Если не согласится, я заберу его без разрешения! — решительно сказал Дин.
— Нет!!! — хором выкрикнули мы с Оливией.
— Если случится потасовка, скорее всего, вы оба застрянете между миров, — предупредила Оливия. — Парня нужно убедить. Долго держать проход открытым Вы не сможете, ваше величество. Необходимо как можно больше сократить время Вашего пребывания в том мире. Желательно, чтобы молодой человек был уже готов к перемещению, когда за ним придут.
— Убедить? — ошалело уставилась я на гадалку. — Как?
— У вас с Сашей очень сильная духовная связь, — пояснила Оливия. — Мы попробуем провести ритуал временного единения. Я надеюсь, что у вас получится поговорить. Но все это мы сделаем завтра.
Я попыталась немного поспорить, только Оливию мне переубедить не удалось. Она прекрасно видела, что я почти полностью без сил. Да и ей нужно было подготовиться к ритуалу. Ночевали мы на улице, на специально устроенном для нас гвардейцами ложе из соломы.
Я с удовольствием вытянулась на мягкой постельке и закрыла глаза. Как же хорошо на свежем воздухе! Тишина, только иногда охранники вполголоса переговариваются.
— Наташ, — вот неугомонный!
— Величество, — простонала я, — ну что у тебя за привычка такая?
— Всего лишь один вопрос, — клятвенно заверил меня муж. — Как-то раньше не сообразил спросить, за что твоего друга в темницу посадили?
— Ну-у, — протянула я, — он очень хорошо умеет открывать то, что другие очень надежно пытаются запирать.
— Что? — Дин даже сел на нашей импровизированной постели. — Ты хочешь сказать, что он сейфы вскрывает?
— Ага, — подтвердила я, а потом добродушно поинтересовалась: — Ты спать не собираешься?
— Сто тысяч демонов! И я должен его во дворец пустить?
— Ага, — снова выдала я. — Потому что ты пообещал мне.
— Это я сильно погорячился, — никак не мог успокоиться Дин, — наверное, следует пересмотреть свое решение.
Я легонько его ткнула кулаком в плечо:
— Только попробуй, и я сразу же пересмотрю несколько своих.
— Малыш, ты же понимаешь, что он преступник?
Я тоже села и повернулась к мужу лицом:
— Дорогой, — я даже не сразу заметила, что первый раз так его назвала не в шутку. — Я прекрасно осознаю, что Сашка нарушает закон, даже сама ему об этом говорила. Но осуждать его не могу. Он делает это не для того, чтобы обогатиться, а чтобы восстановить хоть какое-то подобие справедливости.
Скептически приподнятая бровь Дина заставила меня продолжить:
— Я впервые узнала о его способностях, когда мне было двенадцать. Я тогда начала дружить с одной домашней девочкой. Ее мать, когда выяснила, что я детдомовская, запретила своей дочери даже близко подходить ко мне. «Мало ли, — высказывала она своей девочке прямо при мне, — на каком мусорнике ее нашли? Может быть, мамашка-кукушка девчонку вообще в туалет выкинула, и ее оттуда выловили?».
