Я смотрю на него, прищурившись.
— Потому вы убили его в темном проулке, а потом обвинили Дэя? Потому что с радостью и не раздумывая выполняете приказы вашего командира?
Томас с такой силой ударяет руками по столешнице, что я подпрыгиваю.
— Это был письменный приказ штата Калифорния, — кричит он. — Вы понимаете человеческий язык? У меня не было выбора!
Его глаза широко раскрываются — он не ожидал, что у него вырвутся эти слова. Во всяком случае, не так. Я тоже ошарашена. Он все говорит, теперь быстрее, явно исполненный решимости стереть в моей памяти сказанное. Его глаза блестят странным светом, чем-то таким, что я не вполне могу определить. Чем?
— Я — солдат Республики. Став военным, я поклялся любой ценой исполнять приказы старших по званию. Метиас приносил такую же присягу, и он предал штат.
Есть что-то странное в том, как он упоминает Метиаса, какая-то скрытая эмоция, и я срываюсь.
— Это штат его предал. — Я набираю в грудь воздуха. — А вы, трус, оставили Метиаса на милость штата-предателя.
Томас закрывает глаза, словно я пырнула его ножом, но тут замечает, что я внимательно смотрю на него, рывком отводит голову, отворачивается и прячет лицо в ладонях.
Я снова вспоминаю брата, прокручиваю в памяти многие годы, проведенные им в компании Томаса. Метиас знал Томаса с самого детства, задолго до моего рождения. Каждый раз, когда отец Томаса (привратник по нашему этажу) приводил с собой сына на дежурство, Метиас долгими часами играл с ним. В войнушку. Игрушечными автоматами. Потом появилась на свет я, в моей памяти хранится множество тихих разговоров, которые мальчишки вели, сидя в нашей гостиной, они так часто бывали вместе. Я помню, сколько баллов Томас получил на Испытаниях — 1365. Очень неплохо для парнишки из бедняцкого района, но для ребят из Рубинового сектора результат средний. Метиас первым заметил интерес Томаса к военной службе. Он целыми днями обучал друга тому, что знал сам. Томас никогда бы не поступил в Хайлендский университет Изумрудного сектора без помощи моего брата.
Дыхание перехватывает, когда все части мозаики их жизни вдруг складываются в понятную картинку. Я помню, как взгляд Метиаса останавливался на Томасе во время их тренировок. Я всегда считала, что брат просто следит за осанкой Томаса и аккуратностью его действий. Я помню, как терпеливо и мягко Метиас объяснял все другу. Как он прикасался к плечу Томаса. Помню тот вечер, когда мы все вместе ужинали в кафе и Метиас впервые пресек слежку Кайана. Вспоминаю, как иногда пальцы Метиаса задерживались на руке Томаса чуть дольше, чем требовалось. Вспоминаю разговор с братом в тот день, когда он приглядывал за мной вместо того, чтобы пойти на церемонию посвящения. Как он смеялся: «Мне не нужны подружки. И с сестренкой забот хватает». Так и было. Он встречался с несколькими девчонками в колледже, но всегда не дольше недели. И неизменно с вежливым безразличием.
