Лай Олли становится все громче. К тому же я различаю шаги и голоса. Томас в коридоре, он выкрикивает команды солдатам. Я стою затаив дыхание и напоминаю себе рассчитанные ранее цифры.
Они уже за дверью. Голоса смолкают, раздаются щелчки (снимают заряженное оружие с предохранителей, похоже, М-серия, стандартная).
Дальнейшее происходит словно в замедленной съемке. Дверь приоткрывается, внутрь проникает свет. Я подпрыгиваю и приподнимаю ногу — дверь надвигается на меня, я тихо ставлю стопу на дверную ручку. Солдаты с оружием на изготовку входят в комнату, а я хватаюсь за верхний косяк, опираясь ногой на ручку. Подтягиваюсь. Беззвучно усаживаюсь, словно кот, на двери.
Они меня не видят. Они, вероятно, не видят ничего, кроме темноты. Я в одно мгновение пересчитываю их. Томас возглавляет патруль, Олли идет рядом (к моему удивлению, пистолет Томаса остался в кобуре), а за ними группка из четырех солдат. За пределами комнаты остались еще солдаты, но я не знаю сколько.
— Она здесь, — говорит один, прижав палец к уху. — Сесть на воздухолет она никак не могла. Коммандер Десото подтвердил, что его человек видел, как она входила в пирамиду.
Томас молчит. Я наблюдаю, как он поворачивается, оглядывая темную комнату. Потом поднимает глаза на дверь.
Наши взгляды встречаются.
Я прыгаю вниз и валю его на пол. На мгновение меня охватывает слепая ярость, я и в самом деле готова голыми руками сломать ему шею. Это не составит труда.
Солдаты ждут команды, но среди гама и хаоса я слышу сдавленный голос Томаса:
— Не стрелять. Не стрелять!
Он хватает меня за руку. Почти удается вырваться и пробиться сквозь солдат к выходу, но кто-то сбивает меня с ног. Вихрем мундиров они наваливаются на меня, хватают за руки, волокут за ноги. Томас приказывает своим людям обращаться со мной осторожно.
Рейзор был прав касательно Томаса. Он хочет доставить меня к коммандеру Джеймсон живой.
Наконец они защелкивают у меня на запястьях наручники и с такой силой прижимают к полу, что я пошевелиться не могу. Надо мной нависает Томас.
— Рад снова видеть вас, миз Айпэрис. — Голос его дрожит. — Вы арестованы за нападение на солдат Республики, за беспорядки в Баталла-Холле и за дезертирство. Вы имеете право не отвечать на вопросы. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.
Я отмечаю, что он ни слова не говорит о пособничестве преступнику. Все еще делает вид, будто Республика казнила Дэя.
Они рывком ставят меня на ноги и ведут по коридору. Когда мы оказываемся на улице, довольно много солдат останавливаются и глазеют на нас. Люди Томаса бесцеремонно заталкивают меня на заднее сиденье патрульной машины, пристегивают мои запястья к дверям, а руки заковывают в кандалы. Томас садится рядом и приставляет пистолет к моей голове. Смешно. Джип везет нас по улицам. Два солдата, сидящих спереди, следят за мной в зеркало заднего вида. Они ведут себя так, будто я какое-то неосвоенное оружие, и в некотором роде, видимо, так и есть. Ситуация настолько нелепа, что меня разбирает смех: Дэй в форме солдата Республики расхаживает по борту РК «Династия», а со мной тут обращаются как с самым ценным пленником Республики. Мы поменялись ролями.
