— Значит, ты всё таки решил лететь?
— Я не могу не лететь, ксеноброн, — вздохнул техножрец.
— Но почему именно ты? — снова завёлся Альказ.
— Да потому, что именно техножрец моего уровня и моей специализации способен разобраться, делают нам лекарство действительно или просто делают вид, что делают. К тому же, я буду испытывать препарат на самом себе.
— Неужели на всей Ксене нет ни одного техножреца, оказавшегося в таком же положении? — возмутился генерал.
— Есть. Как есть и специалисты генетики. Но никто из них не знает о людях столько, сколько знаю я. И это именно тот фактор, по которому лететь должен я.
— Выходит, ты единственный техножрец, специализация которого соответствует нужной, имеющий на себе ороговевшую кожу и знающий о людях больше всех остальных? Я правильно тебя понял? — помолчав, уточнил Альказ.
— Всё верно, — кивнул верховный.
— А ты уверен, что мягкотелые не решат отравить тебя, а потом списав всё на случайность, откажутся выполнять данное обещание? — зашёл Альказ с другой стороны.
— А зачем им это? — развёл руками верховный. — Гораздо проще было вообще не упоминать о такой возможности. Нет, люди не пойдут на это.
— Даже тот офицер, что готов вцепиться в глотку любому из нас?
— А вот он, меньше всего. Это воин чести. И не пытайся очернить его в собственных глазах. Не получится. Я уже говорил тебе. Вы похожи. И он, так же как и ты, никогда не ударит в спину.
— Почему ты так защищаешь его?
— Ты знаешь.
— Ты опять заводишь разговор о своих видениях, — скривился Альказ.
— Ты не веришь мне? Не доверяешь слову своего верховного техножреца? — жёстко спросил верховный, гордо вскинувшись, на сколько позволяло ему его положение.
— Я этого не говорил, — угрюмо отозвался Альказ.
— Так вот, запомни. Если я говорю, что твоя судьба переплетена с его судьбой, значит, так и есть. И никогда больше, слышишь, никогда не смей оскорблять меня своим неверием.
Голос верховного звучал, словно отдалённый гром. Даже Альказ, по прозвищу одержимый невольно отступил в сторону под этим напором, испугано втянув голову в широченные плечи. Таким, своего верховного он ещё не видел. В каюте повисла напряжённая тишина. Не зная, что сказать, Альказ молча, опустился в кресло и, звонко побарабанив когтями по подлокотнику, проворчал:
— Значит, другого выхода нет.
— Нет, — коротко отрезал верховный.
— И кто теперь заменит тебя?
— Я представлю его тебе. И не волнуйся, он окажется не настолько заносчивым и глупым, как его предшественник.
