— В каком смысле? — спросил Ефимов, окончательно растерявшись.
— В смысле эмоционального фона. Даже когда он психанул, всё равно не слышал. Похоже, это уже становится для него привычкой.
— И как на твой взгляд такая привычка?
— Полезная. Теперь его если кто и сможет подчинить, то только несколько эмпатов сразу, уровня не ниже верховного техножреца ксеносов.
— С чего ты это взял? — охнул Влад, глядя на приятеля не верящим взглядом.
— Знаю. Раньше, стоило тебе взбелениться, и мне самому приходилось закрываться. Такое впечатление было, что мне сейчас голову с плеч от твоих эмоций снесёт. А тут, злости не меньше, а до меня даже отголосков не доносит. Словно всё где-то за стальной стеной происходит. И когда ты только научиться успел?
— Понятно, что ничего непонятно, — проворчал Ефимов и, поднявшись, добавил, — всё, мужики, отдыхайте. Если какие изменения будут, или вдруг потребуетесь, вызову. А пока, из этого кубрика и носа не высовывать.
— Есть, носа не высовывать, — дружно отозвались офицеры, поднимаясь с коек.
* * *
Возвращение верховного техножреца на линкор прошло, словно рядовое событие. Дежурная вахта техников закрепила катер в шлюзе и рабочие особи, вытащив носилки, аккуратно понесли верховного в его каюту. Очень скоро туда же, словно смерч, ворвался и ксеноброн Альказ. Увидев усталого, но довольного техножреца, генерал не удержался и, шагнув к носилкам, одним движением поднял ороговевшее тело, прижимая его к себе. От стальных объятий Альказа затрещал даже толстый панцирь верховного.
Стоявшие в углу молодые адепты только пасти разинули, увидев эту картину. Силу ксеноброна знали все члены экипажа линкора, но чтобы с такой лёгкостью поднять и удерживать на весу взрослую особь, да ещё и с ороговевшим панцирем, такого не ожидал никто. Растерявшийся от такого бурного проявления чувств верховный удивлённо крякнул, и смущённо встопорщив шейный гребень, прохрипел, звучно стукаясь нижней челюстью о плечо ксеноброна:
— Положи на место. С чего ты вдруг воспылал ко мне страстью, словно я самка из отсека размножения?!
— Трудно признаться, но мне не хватало вашей наглости и ехидства, — признался Альказ, осторожно возвращая техножреца на место.
— Тогда возьми себя в когти и присядь. Нам многое нужно обсудить, — ответил, техножрец, ехидно прищурившись.
Подчиняясь движению его пальцев, адепты вышли из каюты, оставив их одних. Опёршись рукой на подлокотник, верховный устроился удобнее и, вздохнув, тихо попросил:
