Кабы не радуга | страница 45



За порогом – лиловый чертополох.
За оградой темнеет пруд.
Чуть дальше река – берег полог,
а второй, как положено, крут.
Вот те речка, а вот те мост,
на другом берегу – погост,
часовенка, ржавая жесть
на кровле и куполе. Вот те крест,
казалось бы, тесно, а хватит мест,
и кому помирать – еще есть.
Хоть всего населения с гулькин нос.
Молодую кровь в город черт унес,
а старая все еще здесь —
в узловатых венах отечных кистей.
Здесь костров не жгут и не ждут гостей.
Жаль, что мир не кончился весь.

"Пока кто-то знает толк в письменности Шумера…"

Пока кто-то знает толк в письменности Шумера
и во тьме понимает клинопись подушечками пальцев,
пока кто-то помнит, как, заливая землю, вода шумела,
пока кто-то читает детям о Гильгамеше – первом
среди скитальцев,
пока кто-то еще вспоминает, как боги терзали друг друга
и создавали мир из кровавых ошметков плоти и сгустков,
пока кто-то ходит в подземных залах музеев в часы досуга
и отличает орнаменты на сосудах этрусков,
пока в средних школах проходят историю Древнего мира
и зачитан до дыр учебник, переданный дедом внуку,
пока, засыпая, хоть кто-то твердит слова вавилонского мифа
и крылатый бык с человечьим лицом простирает
над миром руку,
пока кто-то знает, что в начале было страданье
и главный закон вселенной – сносить униженье послушно,
пока кто-то знает, что книга лежит в основании
мирозданья, —
и жить не страшно, и умирать не скучно.

"Как он изменился! Видать, что-то сдохло в лесу…"

Как он изменился! Видать, что-то сдохло в лесу,
что-то облезлое, рыжее, с бельмами на глазах,
тяжелый хвост едва удерживающее на весу,
короче, то, что обычно подыхает в местных лесах.
А леса у нас частью повырублены, но все-таки есть чуток.
Синеют над речкой (вот-вот пересохнет, а все жива).
Как он был молод, часто бывал жесток,
а теперь смотрит телик да под нос бормочет слова.
Даже летом ходит в фуражке и старом сером пальто.
Говорит старуха: порадуюсь, как тебя на погост снесу!
А он все бормочет и всхлипывает, оплакивая то,
что когтило, кусалось, но вот – подохло в лесу.

""Двенадцать апостолов" – название не храма, но кабака…"

"Двенадцать апостолов" – название не храма, но кабака.
Глубокий подвал, у входа Петр – обломанная рука.
Часы. Написано "подлинник, семнадцатый век".
Апостолы ходят по кругу, звенят колокольчики, как у калек,
верней, прокаженных: близко не подходи.
Пей пиво, ешь венский шницель размером с тарелку,
тихо сиди.
Витринка, в ней "Тайная вечеря", надпись румынская.
Как занесло
этот образ в столицу Австрии? Видать, ремесло