Кабы не радуга | страница 100
Старухи помнили все, даже какую такую обновку
сто лет назад подарили Варьке – брошь, неплохая вещица.
Умерли их мужья, сыновья, состарились внуки,
с крыш исчезли антенны, вместо них на балконах тарелки.
А они все сидят на скамейке, положив на колени руки,
потому что вечность – это старушечьи посиделки.
Ода костюму
1
Костюм отца, перелицованный и перешитый
к выпускному вечеру сына. Бедность служит защитой
от многих соблазнов земных, а от иных,
неземных, защищает безбожие или
надпись: "Наше дело правое, мы победили"
на медалях. Впрочем, мало кто носит их.
2
Вещи хранятся до полного их истленья.
Очки покойного деда не улучшают зренья
исчезнувшего, но смирно лежат они
в футляре пластмассовом с бархатною подкладкой,
рядом с дипломом и первой школьной тетрадкой,
где пятерки выцветшим красным, куда ни ткни.
3
На столе бумага настольная. На бумаге – блики
осеннего солнца. Вещи – это улики,
доказательства тщетности познания и бытия —
онтологии, гносеологии, этики, прочих
марксистских наук, до крови людской охочих,
не признающих упадка, депрессии и нытья.
4
Остатки жизни тем и сладки, что сроки кратки,
как обломок в фольгу завернутой шоколадки,
забытой или оставленной про запас.
Прописные истины тем хороши, что бывают ложью.
Это относится к нашим победам, безбожью,
вселенской бездне, с нетерпением ждущей нас.
"Чем старше оливы, тем толще и узловатей стволы…"
Чем старше оливы, тем толще и узловатей стволы,
а ветви тоньше, мельче листва и скудней плоды.
Пастухи греют ладони над грудой горячей золы.
Ночью тут пробегал сатир и оставил следы.
Он гнался за нимфой – отпечатки девичьих стоп
рядом с ямками от копыт легко различит следопыт.
Он настиг ее здесь, на холме, на одной из извилистых троп,
завалил, потом ускакал – а она, погляди, еще спит.
Это нежное тело раскинулось среди белых цветов,
розовея, как облако в робких рассветных лучах.
А в долине – крик пастухов и мычанье скотов.
Здесь когда-то был город, но постепенно зачах.
Никто не разрушил, все случилось само собой:
молодые ушли на войну, старики умерли,
иноземцы похитили девушек. Небосвод голубой —
ни единого облачка – смотрит на складки земли.
Большинство домов еще целы, хочешь – живи не тужи,
только выполоть сорняки и кости подальше снести.
Змей не нужно бояться, большинство составляют ужи.
Чем меньше людей – тем цветам вольготней цвести.
"Приморский город всегда – перевалочный пункт…"
Приморский город всегда – перевалочный пункт.
Опустошает трюмы, девок сдает морякам,
сует в широкие рты деткам тропический фрукт,
Книги, похожие на Кабы не радуга