Нет, перед глазами все стояло заплаканное лицо дочери скорняка Аурунд Аберас. И светящееся счастьем лицо Аурунд Кенниг, встречающей мужа на пороге маленького домика в Бирикене...
Ночь уже давно спустилась на землю, а лагерь все никак не отходил ко сну. Нет, наниматель, конечно, уже давно задремал, но у рейтаров-то оставалась куча дел! Нужно было подготовиться к завтрашнему марш-броску, выставить охранников вокруг бивуака, проверить, все ли в порядке...
Мадельгер Оффенбах потянулся за точильным камнем. Пусть скьявонеску ландскнехт и подобрал по руке, но слегка поправить ее не мешало. Вместо оселка мужчина случайно прикоснулся пальцами к лезвию брошенного Кайо ножа, только чудом не порезавшись, и сдавленно ругнулся:
-Скримсл!
-Ой, мой нож! - обрадовался мальчишка, подбирая клинок. Покосился на мрачного ландскнехта и обернулся к Росперту, едва различимым силуэтом видневшимся в темноте: -Господин Росперт, а кто такой скримсл?
Рейтар, как раз нащупавший в волосах присосавшегося клеща, только отмахнулся:
-Я откуда знаю? У Оффенбаха и спроси!
-Он мне не скажет! - хлюпнул носом мальчишка.
Барнхельм наконец нащупал на голове мерзкое насекомое:
-Эй, Одуванчик! Кто такой скримсл?
-Морской змей, - коротко откликнулся наемник.
Кажется, он уже смирился с прозвищем, данным ему приятелем.
-Слышишь, киндеритто? - нравоучительно протянул Росперт, раздавив клеща пальцами. - Скримсл - это морской змей. Сказочное существо.
-Он не сказочный! - откликнулся Мадельгер. - Он настоящий.
-С чего ты взял? Мало ли какие байки ходят!
-Байки - не байки, а я его видел.
Тут уже пришел черед Росперта удивляться:
-Когда?! Ты что, у моря был?
Оффенбах, наконец, нашел оселец, и точильный камень скользнул по лезвию скьявонески:
-Был. Лет пятнадцать назад, когда сбежал... Прошел почти всю Фриссию, добрался до Свейского моря... И сдуру зафрахтовался юнгой на корабль, который в Куссар шел, за мрамором.
-Куссар? - удивился Барнхельм. - Это где?
-За морем, на юго-востоке, - ландскнехт попробовал пальцем остроту лезвия и решил, что нужно еще подточить. - Вышли мы в открытое море... И тут он. Скримсл. Длинный, как не знаю что. Чешуя на солнце переливается, пасть размером с десять кораблей. Один раз зубы сожмет - труха останется. В общем, я в первом же порту на берег сошел. Не получилось из меня моряка.
Росперт помолчал, на миг задумался, а потом заговорил добрым и поучительным тоном:
-А еще, киндеритто, я слышал, далеко на юге за Аламанией, водятся подземные драконы, татцельвурмы по-нашему.
