[116]намеренного умолчания или вытеснения.От такого рода ошибок, коренящихся в вытеснении, резко отличаются другие ошибки, основывающиеся на действительном незнании. Например, незнанием объясняется то, что я однажды, посетив Эммерсдорф– на-Дунае, думал, что посетил место упокоения революционера Фишгофа[117]. Здесь имелось лишь совпадение имен: Эммерсдорф Фишгофа лежит в Каринтии, а не в Вахау. Но я этого просто не знал.
Еще одна пристыдившая меня и вместе с тем поучительная ошибка – пример временного невежества, если можно так выразиться. Один пациент напомнил мне как-то раз о моем обещании дать ему две книги о Венеции, по которым он хотел подготовиться к своему пасхальному путешествию. «Я их отложил уже», – ответил я и пошел за ними в свою библиотеку. На самом деле, я забыл отобрать их, ибо был не особенно доволен предстоящей поездкой моего пациента, в которой видел ненужное нарушение курса лечения и материальный ущерб для врача. В библиотеке я на скорую руку отыскал те две книги, которые имел в виду. Одна из них – «Венеция как город искусства»; кроме этого у меня должно было быть еще одно историческое сочинение из подобной же серии. Верно, вот оно: «Медичи»; взял его, принес к ожидавшему меня пациенту с тем, чтобы в смущении признать свою ошибку. Ведь я же знаю, что Медичи ничего общего не имеют с Венецией, но в данный момент я в этом не увидел ничего неправильного. Пришлось быть справедливым: я так часто указывал моему пациенту на его собственные симптоматические действия, что спасти свой авторитет мог, лишь честно признав скрытые мотивы моего нерасположения к его поездке.
Удивительно, насколько стремление к правде сильнее у людей, чем обыкновенно предполагаешь. Быть может, это результат моих работ по психическому анализу, но я не могу лгать. Стоит мне сделать попытку в этом направлении, и я тотчас же совершаю какую-нибудь ошибку или другое дефектное действие, которым моя неискренность выдает себя. Так было в тех примерах, которые я уже привел, и будет в тех, которые приведу ниже.
Среди всех дефектных актов механизм ошибки обнаруживает наименьшую связанность. Иными словами, наличность ошибки свидетельствует лишь в самой общей форме о том, что соответствующей душевной деятельности приходится выдерживать борьбу с какой-либо помехой, причем сам характер ошибки не предопределяется свойствами скрытой расстраивающей идеи. Следует, однако, задним числом заметить, что во многих несложных случаях обмолвок и описок надо предположить то же самое.
