Симон замер на месте и виновато склонил голову набок. Вот уж кого сейчас меньше всего хотелось видеть, так это Джонсона. Он собирался извиниться за Кима перед Конни, но не перед этим задирой-полукровкой, который постоянно к нему цеплялся. Симон понятия не имел, чем же он не угодил парню, но, бывает же так, что некоторые люди недолюбливают тебя, без всякой причины?…
– Я пришел увидеть Конни. Я понятия не имел, что Ким…
– Конечно, откуда тебе знать. Ты всего лишь его лучший друг, – язвительно перебил Арам. – Ладно, считай, извинился. Теперь вали отсюда!
«Здесь мое место, Спенсер!»
– Никуда я не уйду. Мне нужно поговорить с Эммой, то есть Конни.
– А больше тебе ничего не нужно? Еще раз повторяю: двигай отсюда, очкарик! – Арам сжал кулаки так, что они хрустнули.
«Нет, вы только подумайте, – он пришел поговорить! Я сам еще не общался с Эммой, волновался, слова подбирал. А «звезда» утреннего курса, Симон Спенсер, считает, что ему везде дорога открыта…»
Симон решил, что придется врезать хаму-полукровке, когда тот вдруг произнес:
– Эмма не хочет видеть тебя. Она просила не пускать к ней никого из людей, особенно Берли и Спенсера!
Конечно, это была ложь. Но Джонсон и сам не ожидал, что его слова так подействуют на Симона. Тот побледнел, поник, не ответив на последнюю реплику Джонсона, повернулся, и, не глядя по сторонам, побрел к лестнице. Арам собирался пошутить вслед – мол, смотри, не упади, когда Симон вдруг пошатнулся и сделал шаг в пустоту.
Лестница была крутой, и, запнувшись, он наверняка бы пролетел вниз целый пролет, до площадки, и расшибся, если бы за спиной не послышались быстрые шаги, а затем, чья-то рука не втащила его обратно.
– Какие люди, в буквальном смысле слова! Вообразил себя ангелом, Симон? Но крыльев что-то не видно. Может, подождешь с экспериментами? Искусством магического полета даже не все вампиры владеют, не то, что люди!
Симон слеповато щурился: очки, разбившиеся на мелкие осколки, валялись на несколько ступеней ниже. Но, судя по темной форме, расшитой затейливыми узорами, его неожиданный спаситель оказался вампиром. Точнее, вампиркой. И манера говорить, медленно и с сарказмом, как и голос, ему смутно знакома.
– Морис, да пойдем уже, Эмма ждет нас! – донесся до них голос Дороти Пейн.
– Спасибо, что помогла, – сказал Симон, глядя вслед удаляющимся вампирам.
Несчастный случай взбодрил его. Пусть сегодня не получилось, но он все равно поговорит с Эммой.
А в голове звучал шепот Родани: «Встретимся после уроков в комнате для отдыха. Я знаю, что тебя беспокоит, и могу помочь».
