– Так что там с богами нашими? – напомнил Мефодий. – Неужто забудем?
– Забыть – не забудем, – помотал головой из стороны в сторону мужичок. – Но будем о них вспоминать, как… Не знаю… Вот ты какие сказки своим детишкам рассказываешь на ночь?
– Разные, – Мефодий удивился неожиданному вопросу и не сразу нашелся, что ответить, но тут же горделиво выпрямился и оглянулся на остальных. – Э, о чем ты? Это бабье дело – детей сказками баловать.
– Да не важно, чье это дело, – отмахнулся Баламошка. – Пусть и бабье. Например, про Змея Горыныча знаешь сказку? Нет? Про каких-нибудь богатырей, м? Вот и всем вашим родам-перунам-сварогам место только в байках и останется. Да, хорошего мало, но что поделаешь?
– Не бывать этому! – вдруг грохнул кулаком по столу один из слушателей.
– Успокойся, Гридя, – замахал на него руками Мефодий. – Не видишь – человек пророчит? Ты не можешь сказать, что завтра в своей жизни случится, так почему твердишь о том, чего не знаешь?
– А он, получается, знает? – продолжал возмущаться здоровяк. – Зачем нам слушать его?
– Затем, что всем любопытно, – рассудительно заметил сидевший в сторонке мужик с длинной окладистой бородой. – А кому не нравится – дверь всегда открыта. Ты хочешь на свежий воздух, Гридя? Никто тебя не держит.
– Нет, я еще не допил, – проворчал мужик и, замолчав, уставился в свою кружку.
– Вот и ладно, – улыбнулся бородач и кивнул Баламошке. – А ты продолжай, милый человек.
– Да я уже все, – тот пожал плечами и попытался подняться, но зашатался и снова опустился на свое место. – Что-то я, кажется, немножко перебрал. Не встать…
– Все, мужики, сказок сегодня больше не будет, – Мефодий подхватил рассказчика, который уже готов был завалиться на бок, и постарался вернуть его в прежнее положение. – Наш пресноплюй, кажется, готов.
Собравшиеся разочарованно вздохнули, однако не стали настаивать на продолжении потехи – Баламошка то и дело клевал носом, и было ясно, что от него больше ничего путного не услышишь.
– Доведешь его до хаты? – мужик, которого здесь, похоже, уважали, поднявшись с лавки, похлопал засыпающего сказочника по спине и вопросительно взглянул на Мефодия.
– Конечно, Михайло, не беспокойся, – отозвался тот со вздохом. – Мне не привыкать. Хорошо еще, что он щуплый. Представляешь, каково было бы его таскать, если бы он был, как наш Гридя?
– И то верно.
Подхватив под руки то и дело норовящего соскользнуть на земляной пол Баламошку, мужик вывел его наружу и, шикнув на заворчавшую собачонку, потащил его по направлению к небольшой избе с покосившимися стенами. Пыхтя, он с удовольствием отметил про себя, что ночь выдалась лунная, так что было светло, почти как днем. Пнув калитку ногой, мужчина осуждающе поцокал языком: двор сказочника не производил впечатления ухоженного и мог принадлежать только такому мухоблуду, как его шатающийся спутник. Ограда держалась на честном слове, крыша избы прохудилась. Единственным участком, на который можно было смотреть без содрогания, были несколько грядок – к ним хозяин, похоже, относился с особым вниманием.
