6
А дома брат отозвал меня в угол и сказал:
— Вот что, Сёма. Ты мне помочь должен. Скоро будет праздник, и нам надо красной материи да лент побольше. Ты, может, у матери или у сестёр найдёшь.
Только, смотри, молчи, никому не проговорись!
«Что за праздник такой, — подумал я, — что в календаре его нет, и Глеб Иванович сердится, и проговариваться про этот праздник никому нельзя?
И красные ленты зачем-то нужны».
7
У матери я незаметно взял два куска кумачу, а у сестры, пока она спала, выплел из косы красную ленту.
Всё это я принёс брату.
— Молодец, — похвалил меня брат.
И положил всё под подушку — и кумач, и ленту.
8
Ну вот и вторник.
Рано утром, в шесть часов, загудели гудки на заводе. Значит, надо идти на работу. Значит, нет праздника. В праздник гудки не гудят.
Подхожу к своей мастерской — тихо. Открываю дверь — никого нету.
А на стене приклеена папиросная бумага. На ней бледными синими буквами напечатано:
9
Довольно!
Бросайте работу, товарищи! Остановите скорее станки.
Давайте сигнальный гудок.
Шире раскройте ворота мастерской. На улицу, товарищи!
Сегодня наш светлый праздник.
10
А дальше было написано вот что:
Сегодня особенный праздник. Его нет ни в одном календаре.
В этот день попы не звонят в колокола и не служат молебнов.
Они не собирают ни яиц, ни куличей, ни блинов, ни кур, ни денег.
Кем же и для кого заведён этот странный праздник?
Он заведён рабочими и для рабочих.
11
Я продолжал читать:
В 1899 году в городе Париже был съезд рабочих всего мира. Приехали и немцы, и русские, и англичане, и шведы, и итальянцы, и поляки. Во всём свете рабочим живётся не сладко. Они работают по 12, по 14, а то и по 16 часов в сутки. И вот съезд постановил: пусть в день 1-го мая рабочие всех стран побросают работу, выйдут на улицу и скажут:
— Мы требуем восьмичасового рабочего дня!
И пусть день Первого мая навсегда станет праздником для рабочих всего мира.
12
Не успел я прочесть это объявление, как в мастерскую вбежал Глеб Иванович.
Он увидал, что в мастерской никого нету, затопал ногами и закричал:
— Расчёт, расчёт! Всем расчёт! Дармоеды! В будний день воскресенье устроили.
Он подбежал ко мне, дал мне подзатыльника, сорвал со стены бумагу и заорал:
— Ты что это читаешь? В острог захотел?
В первый раз я услышал, что за бумажку в тюрьму сажают.
13
У ворот собрались рабочие. Между ними — мой брат. В руках у него четыре царских флага.
— А где же красное знамя? — спросил у него рабочий из нашего цеха.
— Вот вам красные знамёна, — ответил брат, — несите в лес.
