— Веревку какую-нибудь надо, — тяжело дыша, выдавил он, — связать гада!
— Ловко ты его, — уважительно кивнул Медведев, поднимая с пола револьвер задержанного и наблюдая, как чекисты связывают и обыскивают опасного гостя. — Это где же ты так насобачился, братец?
— А у нас в части парень один был — бывший борец цирковой, — пояснил Матвей и улыбнулся: — А уж драться был ловок — просто страсть! Он бы этого дядьку одним ударом положил. Вот он нам и показал всякие штуки: как врага обезоруживать, и все такое…
— Да ты, товарищ Дергачев, действительно клад, — усмехнулся Медведев, — и драться умеешь, и автомобили чинить. — И с мягкой иронией добавил: — И все такое… Так, товарищи, заканчиваем! А вы, гражданин Якушев, собирайтесь — с нами поедете!
Уже на следующий день Матвей Дергачев был принят на службу в ОГПУ — пока лишь в качестве стажера с испытательным сроком на два месяца.
Глава десятая
Москва, август 2016 года
Что ж, все логично: части особого назначения, Красная армия, а затем и ОГПУ, председателем которого на тот момент был еще товарищ Дзержинский. Вот ведь интересно: чем дальше я читал дневниковые записи Дергачева, тем больше убеждался, что о двадцатых и начале тридцатых мы знаем до смешного мало! А между тем интересное было время! Время, когда гремели имена Маяковского, Зиновьева, Каменева и Троцкого. Да, досталось тогда многим, а кулака в двадцать девятом Сталин и вовсе призвал ликвидировать как класс!
Что там еще было-то в эти годы? Индустриализация, коллективизация… Ах да, в двадцать девятом у СССР произошел конфликт с Китаем из-за КВЖД. Будущий маршал Блюхер крепко тогда всыпал китайцам!
В мире между тем было очень неспокойно — везде то вспыхивали, то затихали разной степени кровавости драки. К тому же начался жестокий экономический кризис, впоследствии названный «Великой депрессией».
Из мелочей, пожалуй, стоит упомянуть о том, что в двадцать восьмом в СССР ретивые борцы с религиозными пережитками запретили продавать рождественские елки…
В моей же жизни ничего особенного за эти дни, слава богу, не случилось. Разве что мелочь, которую, пожалуй, и сравнивать не стоит с горюшком миллионов детишек, которых Сталин и его компания росчерком пера лишили самого радостного и волшебного праздника.
Началось все с обычного телефонного звонка. Милый и в то же время деловитый женский голос спросил Алексея Николаевича. Я подтвердил, что дама попала по искомому адресу, и поинтересовался, чем, так сказать, могу? На что мадам как-то странно фыркнула и попросила о встрече — речь якобы пойдет о деловом предложении, которое меня наверняка заинтересует. Я попытался было узнать хотя бы какие-то подробности «наверняка интересного» дела, но дама наотрез отказалась обсуждать по телефону что бы то ни было. Не могу сказать, что меня эта таинственность так уж заинтриговала, но, выглянув в окно и решив, что «погоды ныне стоят хорошие и располагают к чаепитию на свежем воздухе», я согласился. Дамочка явно воспрянула духом и назвала крохотное кафе — как раз неподалеку от моего дома. После чего тут же нажала кнопку отбоя.
