Об искусстве вопрошания | страница 10



Следует спросить себя, при каких условиях осущест вляется эта иная задача. Ведь нет сомнений в том. чк> по сравнению с действительным герменевтическим опы том, понимающим смысл текста, рекомендация факт ческих намерений автора представляет собой некую роду цированную задачу. Соблазн историзма и заключаете;! в том, чтобы усматривать в этой редукции добродетс.ш. научности, а в понимании — такую реконструкцию, кото рая как бы воспроизводит возникновение текста. Исто ризм следует здесь идеалу познания, известному нам и познания природы, — идеалу, согласно которому мы пони маем некий процесс лишь тогда, когда мы в состоянии его искусственно воспроизвести.

Выше мы показали [см. с. 271, 328 и сл-J, сколь сомнительно утверждение Вико, будто бы этот идеал ми ходит в истории чистейшее воплощение, иоскольку-де че ловек сталкивается здесь со своей собственной человечески-исторической действительностью. Мы же, напротип, подчеркивали, что любой историк, любой филолог дол/кем считаться с принципиальной незавершенностью того смыслового горизонта, в котором он движется, понимая что

:i

либо. Историческое предание может быть понято лишь [в том случае, если мы учитываем также и те определения, которые получает понимаемое в ходе дальнейшего исторического развития; подобно тому и филолог, имеющий дело с поэтическими или философскими текстами, iiiiacT об их неисчерпаемости. В обоих случаях именно дальнейший ход исторического свершения раскрывает и содержании предания новые аспекты значений. Благодаря новой актуальности в понимании тексты точно так же итягиваются в подлинное свершение, как события благодаря самому их дальнейшему развитию. Именно это мы и обозначили как действенно-исторический момент в рам-, ках герменевтического опыта. Всякая актуализация в понимании способна постичь себя самое в качестве исторической возможности понятого. К исторической конечности нашего бытия относится наше сознание того, что те, кто придут поело нас, будут понимать по-другому. И тем не менее для нашего герменевтического опыта столь же несомненно, что произведение, раскрывающее в процессе понимания свою смысловую полноту, остается одним и тем же, точно так же, как одной и той же остается история, чье значение постоянно получает новые определения. Герменевтическая редукция к мнению автора столь же неуместна, как и в случае исторического события редукция К намерениям тех, кто участвовал в этом событии.