— Я по работе. В последнее время замечена очень сильная энергетическая активность. Будто на Земле наступил ад. Не знаешь с чем это связано?
Он побледнел, или мне показалось? Если и да, то только на секунду — он тут же вернул себе естественный цвет лица. Я про себя отметила его хороший самоконтроль.
Он отпил только что приготовленный кофе, и, приняв невозмутимое выражение лица, небрежным тоном ответил:
— До меня доходили слухи. Но сам я тебе ничего об этом сообщить не могу. Как я уже сказал, я последние дни плохо себя чувствую и из дома не выхожу. Через несколько дней, если это так важно, попробую что-нибудь узнать.
— «Если это так важно». Алан, это важнее чем ты думаешь. Активность возросла в несколько раз! От этого страдают и люди, и ангелы. Только за утро сегодня выехало на место шесть групп быстрого реагирования. Некоторые из них погибли, некоторые ранены. Ты так небрежно об этом говоришь, как будто они для тебя ничего не значат! Насколько я припоминаю, это ты у нас отличаешься гуманизмом. Или, точнее сказать, отличался? Что с тобой произошло за последнее время? Мне кажется, я тебя совсем не знаю. Сегодня я шла к другу, но сейчас я уже так не думаю. Что изменилось? Не хочешь мне ничего рассказать?
Алан стоял, опустив глаза в пол. Я не видела его лица, и не могла знать, о чем он думает. Молчание повисло на кухне погребальным саваном, тяжело окутав меня с ног до головы. Не знаю, почему я так вскипела. Наверное, из-за того, что он что-то скрывал от меня. Несмотря на то, что я знала его относительно недавно, он стал для меня самым близким человеком. Человеком, на которого я могла положиться в самую трудную минуту. Я привыкла доверять ему. Теперь же мне казалось, что я вижу его впервые.
— Будешь молчать? Хорошо. Я ухожу. Видимо, мне здесь не особо рады. Не то, что раньше. В следующий раз я предупрежу о своем приходе за несколько дней. Если он вообще будет, этот следующий раз. Счастливо оставаться.
Еще раз посмотрев на него, я увидела что он продолжает стоять с опущенной головой, будто боится посмотреть мне в глаза или стыдится чего-то. Я вздохнула и быстрыми шагами направилась к двери. Он не пошел меня провожать.
Я села в свою машину — джип новой модели золотисто-песочного цвета — и от злости хлопнула дверкой. Понимаю, что машина ни при чем, но это значительно помогло снизить мой гнев. Все мои эмоции, накопленные за этот день, вырвались наружу. Я ощутила опустошение в душе — какая — то ее часть ушла вместе с Аланом. Одинокая скупая слеза скатывалась у меня по щеке. Я одним движением смахнула ее. Так, надо брать себя в руки. Не время скисать. Я вымученно улыбнулась своему отражению в зеркале и, заведя машину, выехала на главную дорогу.
