Девушка хмыкнула неопределенно и направилась обратно к лодке.
«Селин» вновь устремилась к материку.
— Интересно, что мы первым увидим на берегу, — протянул Саймон, который стоял у правого борта недалеко от носа корабля, и, не отрывая глаз, рассматривал приближающийся материк. — Быть может, древний заброшенный город, полный руин некогда величественных строений, или примитивную деревню туземцев…
— Вот это бы неплохо, — откликнулась Лайза.
— Почему?
— Во-первых — интересно узнать, кто тут живет, во-вторых — побеседуем, новости местные узнаем, в-третьих — у нас вампир на борту, его кормить надо.
— Какая ты… — протянул Саймон.
— Какая? — с интересом спросила девушка. — Жестокосердная?
— Циничная. И памятливая. Вот.
— Ха. Да это только некоторые личности способны забыть о вампире, с которым путешествуют на одном корабле. — Чародейка выразительно посмотрела на товарища, затем продолжила. — И на этом корабле таких собралось особенно много.
Берег оказался неподходящим для высадки и после небольшого обсуждения «Селин» двинулась на юг.
Саймон продолжал разглядывать проплывающий за правым бортом скалистый берег.
— Все смотришь? — раздался из-за его плеча голос незаметно подошедшей Лайзы.
— Да. Хочу увидеть аборигена…
— Хм? Думаешь, они здесь какие-то особенные?
— Ну, есть одна древняя легенда, что на Западе живет народ, женщины которого имеют крылья и умеют летать…
— Ну-ну.
— Что "ну-ну"?! Ты не веришь?
— Неа, — призналась Лайза. — Ну, то есть, в то, что умеют летать, я еще поверю — я ведь и сама не так давно летала. А вот крылья — это уже совсем выдумка, чушь и неуемная фантазия. И я даже не буду говорить о физиологии организма, предназначенного для полета: о размерах крыльев, способных поднять человека, о необходимости сильных мышц для этих крыльев, о предельном облегчении всего тела, вплоть до полых костей. Но откуда возьмутся эти самые крылья? Из чего? У нас, у людей, в норме всего четыре конечности. И тогда либо у этих твоих аборигенных женщин руки-крылья, словно у птиц или летучих мышей, либо они происходят от каких-то шестилапых жуков. Сомневаюсь, что и в том, и в другом случае ты будешь так уж доволен их лицезреть.
— Все-то ты испохабишь, — укорил спутницу бард.
— Чойта? — не поняла чародейка.
— Своей логикой и физиологией пытаешься описать легенду и сказку. Приходишь с линейками и законами физики к чувствам и эмоциям, со штангенциркулем к прекрасному.
— Я продолжаю не понимать сути вашей претензии.
