Судьба с чужого плеча | страница 8
— Ир, а может, я сама виновата? Поначалу он такой хороший был, все делал, как обещал: давал деньги на продукты, покупал одежду…
— Что толку от одежды, когда он тебя из дома не выпускал? Даже ко мне приходить запретил, не говоря уже… Кстати, за что он тебя побил?
— С соседом поговорила.
— С голубоглазым блондинчиком? — оживляется Ира. — Ну и что он от тебя хотел? Клеился?
— На что ему клеиться? — пожимаю я плечами. — Так, про цветы в палисаднике спрашивал, про синяки на шее…
— Про синяки?! Он случайно не мент?
— Нет, у него свой бизнес. Мотосервис, что-то вроде того.
— Ага, значит, про бизнес рассказать успел!
— Да навязался вчера на мою голову, остановил возле калитки, а тут, как назло, Олег с работы раньше вернулся.
— Что ж твой ненаглядный только сегодня опомнился?
— Не хотел показывать ревность, а придраться было не к чему. Я ему вчера ужин из пяти блюд приготовила, весь день возле плиты простояла, а сегодня утром, видите ли, пирог вместо овсянки не устроил. Сначала, как обычно, бил кулаками, потом схватил, эту, сервировочную лопатку. Первый раз набросился на меня с оружием. Я чуть с ума не сошла от страха, еле успела спрятаться в ванной. А он, пока колотил в дверь, проговорился, мол, это тебе за соседа-пидора.
— Сам он пидор, жену так дубасить… Не переживай, Башмакова. На каждого человека-паука найдется человек-башмак!
— Черт с ним. Сама, дура, терпела, старалась семью сохранить. Дотерпелась! Сегодня лопатка, а завтра что, нож?
Ира покачала головой. Кто, если не она, поймет, до чего тошно, когда остаешься совсем одна?
— Как мне дальше жить?
— Динка, ты трудолюбивая. Вон как на своего козла горбатилась. Найдешь работу.
— Кто меня возьмет? В справке об инвалидности черным по белому тебе: нетрудоспособна в обычных производственных условиях. Если бы не рука!
— Я слышала, инвалидам пенсии увеличили. Может, проживешь?
— У кого была большая, тем и увеличили. А у меня третья группа, знаешь, какие это копейки?
— Бред! Вон, у хозяйки ларька, в котором я работаю, палец на ноге гноится. Так ей вторую группу дали! А у тебя правая рука нерабочая, и третью…
— Я левша.
— У тебя нет ларька, — вздыхает Ира и на минуту замолкает. — Может, ты и права, к черту вещи, пусть подавится. Начнешь жизнь сначала, забудешь Олега, вместе с его домом, мамашей-командиром и дочкой-жирдяйкой, как страшный сон.
— Ир, я же совсем забыла! — подпрыгиваю на стуле. — Катя осталась дома одна!
— Подумаешь! Ничего с твоей Катькой не будет, разве от страха похудеет на пару килограммов.