Я хватаю ее за руку и вытаскиваю в коридор. Из кухни доносится звон посуды. Как туда добраться — я не помню, поэтому, как и ночью, иду на звук и запах жареного мяса.
— Что это значит?! — потрясаю куклой перед стоящим возле плиты Игорем.
На нем другие джинсы с накладными карманами и свежая, идеально выглаженная рубашка в розово-серую клетку, сверху надет фартук. Волосы уложены в прическу, которую моя мама называла мальвиной: верхняя часть забрана в хвостик, а остальная шевелюра свободно спадает на шею.
— Это значит, что я согласен, — отвечает Игорь и поворачивается к плите, чтобы снять со сковороды яичницу.
— На что? Свести меня с ума? — опускаю «приведение» на пол.
— Ты боишься кукол? Я не знал, извини.
Только сейчас я замечаю, что в горле у меня пересохло, больно сглотнуть. Язык распух и стал шершавым, как у кота. От запаха подгорелого мяса в животе урчит и, кажется, что-то переворачивается. Похмелье. Как я могла напиться, да еще в доме у малознакомого мужчины?
— В холодильнике есть кола, — говорит Игорь, без слов понимая мое состояние. — Сейчас достану.
Угрызения совести отступают на второй план. Залпом выпиваю стакан колы, глядя как Игорь с третьей попытки разбивает яйцо. Желток растекается, вместе с белком на сковородку попадают осколки скорлупы. Игорь замечает ужас в моих глазах и пожимает плечами:
— Да ладно, потом выковыряешь. Я так всегда делаю.
— Стой! — спасаю следующее яйцо я. — Давай помогу.
Он садится за стол и постукивает ногтями по столешнице в ожидании завтрака.
— Яичницу еще и солить надо?! — заглядывает через меня Игорь.
Я ставлю перед ним тарелку с глазуньей и жареным салом, источающую ароматный пар. Он с аппетитом откусывает мясную верхушку от кусочка сала, отрезает первый ломтик яичницы, за ним — второй, третий…
— Что? — поднимает на меня глаза Игорь. — Чего ты смотришь?
— Ничего, просто…
— Благодарности, что ли, ждешь?
— Ну, ты мог бы сказать спасибо, если, конечно, тебе нравится.
— Нравится, но я же не просил тебя готовить. Ты сама захотела, мне тебя благодарить не за что. Чем заглядывать мне в рот, лучше бы поела.
Я снимаю со сковороды вторую порцию глазуньи и принимаюсь ковыряться в ней вилкой.
— Я был в магазине. Говорят, тебя повсюду разыскивают менты. Что думаешь делать?
— Не знаю. Ира, моя лучшая подруга, посоветовала уехать.
— Сбежать от следствия? Хорошая подруга.
— Иначе меня посадят!
— Теперь уже наверняка, — говорит он и, заметив ужас в моих глазах, пытается перевести тему. — Как думаешь, кто убил Катьку?
