— Никто и никогда больше не посмеет меня унизить. Я не позволю прикоснуться ко мне даже пальцем. — В глазах зеркального двойника загорается непривычный, холодный огонь, я киваю отражению: — Пора!
Открываю дверь ванной, снаружи никого. Из кухни доносится чавканье. В дверном проеме показывается перемазанное пирогом лицо падчерицы. Бедная девочка, каждый день ей приходится выслушивать ругань, смотреть, как отец избивает мачеху. Не удивительно, что ребенок заедает стресс сладостями.
Сердце тянет к входной двери, но разум ведет на кухню. Ответственность всегда побеждала мои желания. Я привыкла доводить любое дело до конца. Прежде чем навсегда уйти из этого дома, я должна убрать и позаботиться о Кате.
— Доедай побыстрее. — Я сквозь слезы улыбаюсь Кате, убирая со стола грязную посуду. — Сейчас пойдем к бабушке.
— Я не хочу доедать! — Ее губы, облепленные крошками, искривляются в плаксивой гримасе. — Пирог не вкусный, ты не умеешь готовить.
— Тогда не ешь, — говорю я и включаю воду. — По дороге купим тебе печенья со злаками, в форме звездочек, и вкусное, и полезное. Хочешь, перед уходом почищу тебе яблочко?
Сзади опять раздается чавканье. Наверно, Катя все-таки решила доесть. Я поворачиваюсь, чтобы забрать последнюю грязную тарелку, и еле успеваю прикрыть глаза. Пережеванный пирог стекает по моему лицу, а из-за стола доносится смех.
— Думаешь, это смешно? — Вытираюсь полотенцем и подхожу к столу.
— Очень, — кивает Катя, глядя мне в глаза.
— Все, с меня хватит! Марш к себе в комнату!
— Не-а! Я хочу еще пирог, — Барабанит она ложкой по столу.
— Ты же сказала, он не вкусный.
— Давай невкусный пирог!
Отрезаю четверть пирога и наблюдаю, как Катя впихивает половину куска в рот.
— Не глотай целиком, сначала прожуй!
Ее глаза блаженно поднимаются к потолку, на лице появляется подобие улыбки, но, проглотив, она выдает:
— Невкусно!
— Наелась? Пошли одеваться.
Катя нехотя вылезает из-за стола и, вытирая рукавом перепачканный рот, плетется в свою комнату. Я вынимаю из шкафа ее любимую футболку с вишенками, каждый раз глядя на которые она непроизвольно облизывается. Достаю новые джинсы. Олегу нравится наряжать дочку, как ребенку — куклу. Он никогда не жалеет на это денег, но достать одежду Катиного размера почти невозможно, поэтому вещи приходится шить на заказ.
— Идем, я помогу тебе переодеться.
— Джинсы?! — отступает на шаг она. — Это для страшных, как ты, а я хочу быть красивой!
— Хорошо, выбирай сама, — вешаю одежду на место.
