- Дом свой! Деревня своя! Церковь есть! Вот чего главное, вот где поршень! - Поликарпыч заявился пьяненький, повеселевший. - Я че, студиоз, скажу тебе теперь. Скажу, что знаю, ешкин поршень, как жить! Ты и не догадаешься ни за что, почему? Потому что - студиус! А я говорю - здеся цитрусовые надо сажать! Че руками дергаешь, не дергай, не дергай, я-то знаю, я-то дело говорю...
Веня в самом деле развел от непонимания и бешенного напора руками, но как Поликарпыч слепой догадался - вопрос.
- Размахался, аж ветром меня сдувает, - прояснил свою особую чувствительность старик. - Та вот, не ерепенься. Внимай. Тутачки неподалеку озерцо мелкое имеется, в нем хоть жопой ешь сапропеля, удобрение такое, слышал верно? Раз слышал, объяснять не треба. Надо что - нарубить елок, бесплатно, значит, материал для тепличек будет. А теплички мы хитро устроим. Гряды подвесим на металлических листах. Здесь потратиться придется, хоть я знаю, где и так за бутылку взять можно, но это ладно, подвесим мы их, как висячие сады Семирамиды, тож, наверняка слыхал, вот. А для чего? А чтобы снизу, пока електричества нема у меня, кострами подогревать. И вентиляцию, соответственно продумаем. У нас морозец весной, и осенью прежде всего по почве стелится, оттого все экзотическое цитрусовое гибнет, а коль мы заморозочки исключим, так урожай будет, урожай будет - деньги будут. Деньги будут - на ноги встанем, на ноги встанем, жить начнем...
Хозяин увлекся, увлекшись позабыл, где Веня, - потерял несколько ориентир, отвернулся чуток в сторону и теперь разговаривал с иконой, списком Толгской Божьей Матери, что висела в уголку. Ей он страстно и мечтательно доказывал свою правоту, тряс руками и говорил о больших заработках.
Стрингер кашлянул осторожно, чтоб сориентировать визави.
- Не сомневайся, Венька, не кашляй двусмысленно, - не оценил поступка Поликарпыч, - Я ведь мужик кряжистый, здешенский, во мне жил - тысяча, я коль начну - не брошу, хоть убейся. Мне б толечки подмогнуть токо, слегка, остальное ж я сам вытяну...
Он замолчал вдруг, замер, поразмыслил, потом тряхнул уже мало послушной головой, как бы отгоняя враждебные мысли.
- Вытяну, - утвердился в собственном мнении, - как есть - вытяну! Вот такой, значит поршень!
ФАЙЛ ЧЕТВЕРТЫЙ.
Смоковницына в узком коридоре едва не сбил с ног вечно куда-то деловито мчащийся младший лейтенант Петруня по имени Вагиз. Низенький, худосочный, а от того, видимо, необычайно пронырливый, шустрый и поразительно смекалистый. Он слыл одним из лучших в городе программистом, электроника для него как гумус для червя. И армяно-белорусское происхождение не мешало ему общаться на русском виртуальном с европейской примесью.
