Федор сидел уже там на скамье, дожидался своих. Было восемь часов утра. И вот в конце аллеи он заметил знакомую фигуру Григория. Связной в это время никак не должен был здесь находиться. Значит, что-то случилось! Григорий тоже узнал Федора. Проходя с деловым видом мимо него и не поворачивая головы, тихо произнес:
— Самийло — предатель.
Замедлив шаги, дошел до конца скамьи и сел. Григорий был бледен, встревожен, хоть и старался скрыть свое состояние. Взгляды их встретились: «Неужели?» — «Да, точно!»
Осторожно осмотрелись. Поблизости — никого, вся аллея просматривалась до самого конца парка, до улицы Репина.
Григорий добавил:
— Этой ночью я был арестован. Случайно удалось бежать. Гестаповцев приводил Самийло!
Дальше Григорий рассказал подробности.
После совещания он возвратился в квартиру, где должен был дождаться сигнала к выходу. Но не прошло и нескольких часов, как в дверь постучали. Открывать он не собирался, но, услышав голос Самийло, открыл. Самийло смотрел изучающе, пристально. Сказал, что внизу, у дворничихи, их ждут. Спустились по темной лестнице. В комнатушке сидело трое в гестаповской форме. Самийло, заметив, как невольно вздрогнул Григорий, поспешил объяснить: это, дескать, подпольщики, а форма для конспирации.
Но к чему такая рискованная встреча?..
На столе стояли стаканы с горячим чаем. Угостили и Григория. Он было немного успокоился, но дальнейшая беседа его опять насторожила.
Самийло сказал:
— Этих товарищей надо первыми переправить в лес.
— Время и место сбора известны руководителям групп, — сдержанно напомнил Григорий.
— Нам никак нельзя задерживаться, — заявил один из неизвестных. — Срочное задание.
— А может, — задумчиво произнес Самийло, — лучше им самим отправиться пораньше.
— Но для этого нам нужно знать, хотя бы в общих чертах, нынешнюю дислокацию отряда, — заметил тот же неизвестный.
— Людей поведу только я! — отрезал Григорий.
Самийло многозначительно переглянулся с неизвестными, и те торопливо согласились. Перевели разговор на другую тему, допили чай, попрощались. По-видимому, Самийло рассчитывал на бо́льшую доверчивость или неосторожность Григория.
Григорий поднялся к себе. Пытался забыть эту странную, не совсем понятную встречу, но в душе нарастала тревога. Неужели здесь и кроется измена? Стоя у окна, Григорий всматривался во тьму ночного города. Пожалуй, и в самом деле трудней всего в жизни вовремя заметить верного друга и распознать врага. Как определить, кто улыбается тебе от чистого сердца, а кто, обнимая, норовит воткнуть в спину нож?.. И мысли невольно возвращались к странной встрече, к непонятному поведению Самийло. Но подозрение пока еще было абстрактным и не с кем было им поделиться.
