Итак, Элиуй ещё раз вылил на Иова целый ушат гневных обличений, а потом, наконец-таки, Иов получает то, что просил. Что просил Иов? Он просил, чтобы Бог вступился за него и вышел с ним на суд; явился ему и начал с ним разговаривать. Он говорил: «Я-то здесь, а Ты там, я маленький, а Ты большой, и Ты меня бьёшь, и ты меня мучишь; теперь, вот, явись, и будем с Тобой спорить». И вдруг, наконец, Иов получает просимое — Господь отвечает Иову из бури: Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла? Препояши чресла твои, как муж, и Я буду спрашивать тебя, и ты объясняй Мне (Иов. 38, 2 - 3) И дальше Господь говорит с Иовом. Говорит тоже довольно долго. Иов в ужасе. Он больше не хочет ничего спрашивать у Бога, он забыл про то, что ему было плохо, что он был болен, он забыл скорбь души своей о том, что он потерял детей своих и имущество, он всё забыл — он в страхе. Иов боится, а Бог с ним разговаривает.
Интересно здесь то, братья и сестры, что Господь Бог не снимает нравственные проблемы. Когда Господь начал с Иовом говорить, Он сказал ему примерно следующее: «Где ты был, когда Я полагал основание земли? Скажи, если знаешь. Кто затворил море воротами, когда оно исторглось, вышло как бы из чрева? Дал ли ты когда-нибудь в жизни своей приказание утру и указывал ли заре её место? Где путь к жилищу света? — то есть Он спрашивает Иова о том, что в мире творится. — Я — Творец мира. Ты — кто? Ты вообще в этой жизни хоть чем-то повелеваешь? Хоть чем-то ты управляешь? Росою полевою, или дождями, или бурями, или снегом, или огнём, или молнией? Тебя слушаются дикие ослы или львы в логовах своих? Пчела маленькая или большой бегемот, от которого трепещет всё живое? Кто ты такой?».
Ответ своеобразный. Потому что вопросы Иова были нравственные. Он спрашивал по-человечески: почему несправедливые люди, нечестивцы, богатеют и благоденствуют, а праведник страдает; почему «я не грешил, а вот так жестоко терплю»? У него другие были вопросы. Бог ему на них не отвечает. Господь на самом деле не обязан отвечать человеку на то, что он спрашивает. Бог всего-навсего ставит Иова на место. Он показывает ему Свои чудные дела, показывает Иову Свою великую славу, Свою премудрость, напоминает Иову, что он — никто вообще, что он — пылинка, вчера бывшая, а завтра имеющая исчезнуть, и этим исторгает из его души смирение и раскаяние... И, вроде бы, всё. На самом деле — не всё. Иов, повторяю, в страхе говорит: «Я ничтожен. Что буду отвечать Тебе? Руку мою полагаю на уста мои. Однажды я говорил, теперь отвечать не буду. Даже дважды; но более не буду». Но Господь не отступается, Он говорит: «Препояшь, как муж, чресла свои и отвечай Мне, — и называет разных животных — левиафана, бегемота, — ты приручил бегемота, ты поймал крокодила на удочку? Ты кто такой вообще?». И Иов уже говорит — всё, я всё-всё-всё... Однако Господь дальше смиряет его.
