Я, признаться, был смущен напором, с каким это было сказано. Однако Лугонг выглядел спокойным и беззаботным.
Сомнения начали терзать мой рассудок. Мы знакомы всего несколько часов, а он уже разглагольствует о своей бонской доктрине во весь голос. Я неоднократно встречался в Индии с так называемой «работой с туристами». Эти «работники» навязываются к путешествующим, заманивая показом экзотических чудес и мистических тайн; набиваются в экскурсоводы и «друзья», рассказывая оккультные небылицы, основанные на интересе туристов к древним тайнам, происхождении индийской культуры и прочему. Конечно, под любым предлогом выманивая деньги. Я решительно не имел ничего против, понимая, что большинству из них просто не на что содержать свои семьи. Но мне не хотелось бы, чтобы Лугонг оказался из этой когорты. Слишком важна была для меня моя цель, чтобы впустую тратить время. К тому же, насколько я знал, все те вещи, о которых мы говорили с Лугонгом, не приветствуется властями Непала.
Я украдкой глянул на водителя. Невозмутимое и взрослое лицо.
Солнце светило по-прежнему ярко, но мягко. Горные хребты были реальны и незыблемы. Постепенно я успокоился.
Дорога запетляла между рисовыми полями, окруженными чахлыми пыльными деревьями. Лугонг беззаботно смотрел вперед, уверенно объезжая валуны и рытвины. Но мне все равно казалось, что он смотрит мне в глаза и видит каждую мою мысль. Сама собой всплыла строка из дедовых записок: «…достижение небес во время погребального обряда в действительности означает обретение прекрасного тела, вечной жизни и счастья еще при существовании в мире людей…». Я внезапно почувствовал сильную головную боль, усталость и голод.
— Скоро приедем, — будто отвечая на мое состояние, сказал Лугонг. — Переночуем в моей деревне, а с утра начнем собираться в горы. — Все расходы на тебе, — добавил он, подумав.
Деревня Лугонга внешне мало чем отличалась от обычной индийской деревни где-нибудь в центральных штатах. Глинистые набитые дорожки, убогие дома и, конечно, козы, куры и утки, свободно бродящие по всей деревне. Исключением являлось только наличие отеля. Понять, что это отель, можно было по вывеске, приколоченной под крышей: «Hotel». Приземистое одноэтажное здание, сложенное из плоских камней и покрытое глиняной черепицей. Удивительно, но в окнах были настоящие стекла. Однако деревянная дверь была закрыта на амбарный замок со следами ржавчины.
Лугонг достал из кармана ключ и, повозившись с замком, открыл дверь. Минуя захламленный пыльный холл со стойкой рецепции, сооруженной из кривых необструганных досок, мы прошли в небольшое затхлое помещение, где находился грубо сколоченный топчан, покрытый неопрятным одеялом, сложенная из плоских камней печь с железной трубой, уходящей в потолок, и обшарпанный трехногий табурет. На цементном полу лежал толстый слой пыли. Стены комнаты были обклеены картоном из-под коробок, в каких обычно доставляют консервы или пищевые полуфабрикаты. Сильно пахло нежилым и крысами.
