— Я знаю, где это. Мы называем это место Ахмес. Оно находится в двадцати километрах от моей деревни. Что тебе нужно там и кто нарисовал эту карту?
Я немного растерялся от такой прямоты, но помявшись, все же ответил:
— Понимаете… Я ученый из университета… Моя работа как бы… изучать ритуалы бон. Карту рисовал мой дед, давно, еще в начале века. Он тоже был ученым…
Лугонг хмыкнул и пожал плечами:
— Я могу свозить тебя туда и обратно за пятьсот долларов.
— Это не совсем то, что мне нужно. Я бы хотел принять участие в каком-нибудь ритуальном обряде бон — это нужно для моей работы.
— Какой именно ритуал тебя интересует: заклинание духов, обряд магического танца или еще что-нибудь?
Я собрался с духом и сказал:
— Мне хотелось бы присутствовать при проведении погребального обряда и увидеть применение практики пховы. Дело в том, что сейчас я работаю над диссертацией о древних религиях народов тибетского нагорья…
Лугонг неожиданно весело рассмеялся и подмигнул мне:
— Для этого, мой немецкий друг, нужен кто-то умирающий. Но с другой стороны — может, тебе повезет.
Мы договорились как-то подозрительно быстро. Но что мне могло угрожать? Пасть жертвой нелегальной туристической индустрии и лишиться пары дорожных чеков? Не так страшно в сравнении с моей целью.
К полудню мы погрузились в старый пикап и тронулись в путь. На выезде из долины Катманду Лугонг съехал на грунтовую дорогу и дальше наш путь продолжился через довольно густой подлесок, чередующийся с возделанными полями и небольшими деревнями с глинобитными домиками, покрытыми плетеной соломой. Пейзаж был практически неотличим от окрестностей Северной Индии, только на месте ровной линии горизонта возвышались горные пики Гималаев с вершинами, покрытыми снегом.
— Ты не похож на непальца, — решился я заговорить с Лугонгом, — непальцы, на мой взгляд, значительно меньше ростом, и тип лица отличается.
— Мой отец родом из Лхасы, — охотно поддержал разговор Лугонг, — непальцы слишком долго смешивались с индусами, поэтому и выглядят по-другому.
— А ты действительно ученик священника бон? — перешел я к важной для меня теме.
— Можно и так сказать, хотя бонцы называют это иначе. Мой отец был лунгомпа. Кстати, ты можешь говорить: Юнг-друнг ги Бон, как сейчас принято.
— Хорошо. Что это значит?
— Это значит «произносить секретные заклинания», если дословно. Гималаи — центр мира. Здесь, и особенно выше в горах, реальности людей, нагов и дэвов почти всегда пересекаются между собой. Если ты не способен направлять богов или заклинать демонов, то тебе просто не выжить, — Лугонг повернулся и взглянул мне в глаза. — Скажи мне, что ты хочешь получить от погребального обряда? Ты живой и умирать будешь не в Гималаях. Там, в городах, на равнине, совсем другое посмертие. Тебе не поможет то, что увидишь или узнаешь здесь.
